Тёзка

она дала.

— Может, проверим? — предложил я, решив, что вот он, мой шанс. — Я сделаю тебе массаж, и посмотрим, возбудишься ты, или нет.

— А давай! Только если полезешь ко мне между ног, то я уже сказала, что я сделаю. Просто массаж, и ничего больше.

Хитришь? Хитри, я-то вижу, чего ты хочешь, но упорно не показываешь. Посмотрим, кто кого перехитрит.

Спустя пять минут Сашка в стиле топлесс и коротких джинсовых шортиках уже лежала грудью вниз на кровати. Сразу оговорюсь, что массаж я делать нифига не умел, но ее, похоже, это не сильно волновало. Мы просто продолжали дурачиться, оттягивая тот момент, когда надо переходить к делу.

— Так приятно? — спросил я, растирая ладонями ее узкие, худенькие лопатки.

— Да, — коротко ответила Сашка.

— А так? — я принялся сминать и разминать ее плечи, памятуя про вычитанную когда-то в Интернете статью, что там очень много солей скапливается.

— Да-а-а... — она с легким стоном выгнула спину.

— А так? — я принялся легонько постукивать ее кулаком вдоль позвоночника.

— Ох, и так тоже классно, — она задергалась под моими ударами. — Сильнее!

Обработав ее так некоторое время, я начал разминать ее ягодицы, скрытые тканью шортиков. Сашка даже не думала сопротивляться — наоборот, приподняла попку, давая мне полный доступ к своему телу.

— Ниже... — командовала она, елозя на кровати. — Правее... Так, а теперь левую также...

Я убрал ладони, и отошел назад. Она разочарованно выдохнула, и повернула голову.

— Ты чего?

— Пора переходить к обратной стороне тела. Живот, грудь, все такое.

— А, ну тогда ладно, — и Сашка перевернулась на спину. Худенькая, нескладная, с маленькими, почти крошечными шариками груди, на которых едва просматриваются сосочки, она действительно больше напоминала подростка. Вот только этот подросток был сейчас сильно возбужден — это было заметно по тому, как участилось ее дыхание, а язычок то и дело облизывает нижнюю губу.

— Что смотришь? — она взяла свои длинные черные волосы, и накрыла ими свою грудь, как полотенцем. — Давай, продолжай.

И я продолжил, хотя казалось, что штаны у меня сейчас треснут по швам. Сашка возбуждала меня не меньше всех тех жутко красивых девушек, которых я имел счастье трахать до нее. Даже больше, глядя на нее тело, я ощущал себя педофилом, позарившимся на молоденькую неопытную сосочку. Что-то в ее внешности заставляло мою кровь в жилах бежать быстрее, а член — принимать болезненную каменную твердость.

В какой-то момент мои руки заменили мои губы, и я начал целовать ее плоский живот, поднимаясь все выше. Она никак не отреагировала, продолжала лежать с закрытыми глазами, хотя на ее губах играла едва заметная улыбка. Не решившись пока трогать ее грудь, я потянулся к ее лицу, и поцеловал ее сладкие, пухлые губки. Она сжала их, не позволяя моему языку войти внутрь, а потом вдруг резко оттолкнула меня.

— Ты что себе позволяешь, придурок?

— Извини, — я вернулся к массажу, делая вид, что ничего страшного не произошло. — Не удержался.

Она фыркнула, и замолчала. А когда я осторожно убрал