Ликвидация безграмотности

фото.

— Ничего не «лучше». Фото я тебе оттуда пришлю.

— А ты возьми мой приёмник. Смотри, какой удобный. В кармашек и в ухо.

— Хорошо. В кармашек и в ухо.

— И ещё. Вот это.

— Что это?

— Видишь — колечко. Ещё моя бабушка носила. Серебряное.

— Нет, что ты...

— Бери. Бери. Это тебе. Мать знает.

Сашка соврал насчёт матери.

— Спасибо. Я буду носить его, — горестно вздохнула Наташа.

— Наташ, ты не печалься так. Через год закончишь школу, и мы встретимся.

— Где?

— Договоримся. Спишемся. Будем поступать куда-нибудь вместе.

— Разлюбишь меня за год. Забудешь.

— Зачем ты так говоришь?

— Не знаю. Просто так подумалось. Парень ты видный. Окрутят.

— Никто не окрутит.

— Хорошо. Не окрутит, не окрутит. Видишь, я уже опять у своего дома.

— Вижу. Какой круг мы сделали!

— Да. Большой круг. Ну, я пойду. Скоро мои примчатся. Дел еще куча.

— Так я завтра приду на вокзал?

— Приходи.

На вокзале он, конечно, был не один. Почти весь класс пришёл провожать Наташу. Несколько военных, сослуживцев её отца. Подруги матери. Матросы помогали грузить чемоданы. Наташины одноклассницы многозначительно зыркали на Сашку. Он стоял рядом и лишь иногда осмеливался коснуться её руки.

И только когда стали садиться в вагон, Наташа сама притянула его к себе, и они поцеловались. Сашка посмотрел ей в глаза и чуть не разревелся.

Вдруг он ощутил на себе чей-то взгляд и повернул голову. Наташина мать внимательно смотрела на него. Ему показалось, что в её взгляде было сочувствие. Он понял, что она сопереживает ему и своей дочери.

«Моя тёща». — подумал Сашка.

— Не забывай, пиши. — шепнула Наташа.

— Но ты-то напиши первая. У меня даже адреса нет, — ответил Сашка.

— Напишу, напишу.

И она зашла в вагон.

Она смотрела на Сашку из окна, поезд тронул, все закричали. Сашка стал махать рукой, он пошёл вслед за вагоном, но сразу стал отставать. Ему показалось, что Наташа заплакала, но, может, это ему только показалось.

Лицо её исчезло, и только маленькая ладошка ещё несколько мгновений махала из окна. Он всё понимал. Она машет ему. Только ему. И никому больше.

Сашка не помнил, как он ушёл с вокзала.

Ноги сами несли его. Шёл он медленно, так как спешить было, увы, уже некуда. Подняв голову, он понял, что пришёл к школе. Он не мог представить себе, что в сентябре Наташи здесь уже не будет. Да что — в сентябре! Завтра не будет.

Такой печали он не испытывал ещё никогда.

Сашка зашёл в школьный двор. Вот их с Наташей скамейка. Он сел на неё.

Сколько раз они сидели на ней? Много. А сколько раз они сделали здесь, на этой скамейке, это самое... Сашка посчитал. Получилось, двенадцать раз. Плюс один раз у речки, плюс один раз у него дома. Плюс у неё дома. Ах да, ещё один раз в школьном саду. Когда Петька застал их на скамейке.

Итого шестнадцать. Столько, сколько ему, Сашке, лет.

И что теперь? Кому нужна эта арифметика? Если её, Наташи, больше нет здесь?

— Привет!