Дама в очках без ружья в автомобиле

истолковать? Я взял напрокат машину времени, слетал на двадцать с лишним лет назад, замутил с молоденькой выпускницей местной школы накануне поступления в московский вуз, и она не захотела расставаться с девственностью? Это из области фантастики. В обет, данный далекому возлюбленному «не заниматься ни с кем сексом» и обойденный таким изящным образом, тоже верится слабо. Поясняю, в свой черед недоумевая.

— Ах, это! — смеется Даша. Потом становится серьезной. — DD, настоятельно тебе рекомендую иметь с собой презервативы нынешним вечером. Если хочешь заниматься сексом. Нет, ты не переживай, — разъясняет, увидев, как я нахмурился, — ничем дурным я не болею, ничем ты не заразишься. Но я прохожу лечение от женских болячек, до завершения курса совсем уже мало осталось, но все равно, если не хочешь проблем для собственной супруги, то пожалуйста, не забудь о защите. Ну или хочешь, сегодня пропустим, через неделю, максимум две, я буду совершенно здорова. Ты когда в следующий раз приедешь?

Когда я приеду в следующий раз, точно не знаю, но на носу отпуск, предстоит поездка в родные края, так что, не исключается, месяц или больше я с Дашей увидеться не смогу. А если судьба устроит пакость, и затем уедет отдыхать Даша, то считай все два месяца. Такой аскетизм не по мне.

— Ну уж нет! — отвечаю я. — Сегодня — значит сегодня. Надо — значит надо.

Минет с последующим сексом, и после определенного перерыва, минет без секса — таким был итог нашей второй интимной встречи. Оставляя за скобками мое субъективное отношение к резинкам, и, как следствие, восприятие такого коитуса как не особо вкусного, надо объективно признать, что секс был хорош. И красив! Главным образом, благодаря белокурой богине Афине Палладе, чьим партнером на сей раз был не смазливый красавчик Аполлон, а косматый Гефест. Даша заводилась медленно, первые минуты в миссионерке даже казалась безучастной, но затем, с каждым поцелуем и фрикцией, с каждым касанием и вдохом-выдохом, вовлекалась в процесс, оживлялась, постанывала, шептала о чем-то неразборчиво, не словами, а интонацией давая понять, где надо дать жару, а где затормозить. Банальная миссионерка перешла затем в краткую скачку амазонкой, где сексуальное удовольствие чередовалось с эстетическим: от созерцания ее идеально сложенного тела; не очень больших, но ладных и упругих грудок, подпрыгивающих в противоход скачкам; от прикосновений к гладкой коже бедер и боков. Не подкачало и завершение акта в коленно-локтевой позе. Услаждал мой взор гитарный изгиб ее фигуры, переход от узкой девичьей талии к спелым женским бедрам; услаждали слух восклицания «да, еще, хорошо». Шарили мои руки без устали куда могли дотянуться; сновал без устали мой хуй в Дашкиной пизде, стремясь проникнуть куда поглубже. Дашины постанывания перешли в краткие вскрики-всхлипы, приблизив мою точку невозврата, и я, несмотря на первоначальное намерение, не стал заморачиваться с доставанием, расчехлением, разворотом партнерши и кончанием ей в рот, а мощно и сильно кончил, крепко ухватив в пароксизме страсти белеющие в полумраке ягодицы.

— Жадина! —