Степные новеллы. Лев

неё за запрещённое лазанье по мебели. Растянулась плашмя на шкафу, жду, когда можно спуститься и выбежать из квартиры.

— Тогда водил Петя, мой брат. — приложив руку к груди, перебила Малику Лера. — Извините.

— Мама набрала номер на телефоне, сказала: «Можно». Мужчина вошёл через несколько секунд. Они прошли в спальную родителей. Их кровать с моего ракурса видна лишь на половину, но достаточно чтобы понять, чем они собираются заняться. И всё так обыденно, будто супруги. Медленно, как перед медицинской процедурой разделись, укрылись одеялом. Мама сказала: «Давай сделай мне казахского казачка!». Мужчина сказал: «Или казачку!». Я ещё поразилась такому спокойствию, ведь папа пошёл прогуливать младших близняшек, мог в любой момент вернуться. Мамочка моя оказалась... страстной... штучкой. Сразу же, при предварительной ласке, начала выказывать признаки возбуждения, пыталась затащить любовника на себя, но дядя... ласкал её между ног... Она и так легко вставляет мат в речь, а тогда, под мужчиной просто слагала частушки матерные. Закончили они перверсию под громкое и главное безбоязненное, мамино «О-о-о!». Мужчина оделся... Да, я же не слепая, разглядела что смогла... Но не осторожная... Он заметил меня.

— Пипец! — произнесла Наталья.

— Он промолчал, и я не стала нарушать мамин покой. Мужчина вышел из квартиры. Мама, утомлённая соитием, уснула. Я слезла с верхотуры, вышла во двор.

— Слабенькая карта! — сказала Настя, довольная своей историей. — Давай вторую карту.

— Ещё первая не раскрыта! Девочки... Ой! Моны, с тех пор я мечтаю о нём...

Я нажал на паузу.

Мне ничто не мешало, я не хотел пить или помочиться. Меня ошеломило желание Малики...

Ведь это я был тем мужчиной...

Нашим с Алиёй девочкам было по восемь лет, когда я оплодотворял её.

Ильяс, муж Алии, обмывая рождение Малики, перебрал, не смог уследить за языком. Завязалась драка. Попинали его хорошенько. Не знаю, что там у него повредилось, но с потенцией настали тёмные времена.

А мечтали Ильяс с Алиёй, как во многих казахских семьях, о большом количестве детей. Как минимум о семерых. Об этом он кричал на своём тое, вгоняя в краску молодую жену. Гости и родичи одобряли желание Ильяса, выкрикивали осанны на казахском языке, мы, молодые друзья Ильяса, шутками намекали, что если он будет не в силах, то поможем. Как в воду глядели.

Два года пыталась Алия добиться от мужа семени. Но соитие заканчивалось без эякуляции. Просто опадал член и всё. Обратиться, всё из-за той же гордости, к родственникам Ильяс постеснялся. Додумались попросить чеченца Тагира.

(Что уж говорить о холостом Тагире — когда пришёл мой черёд «оказывать помощь» я был женат, но не раздумывая согласился).

Через время Алия забеременела, Ильяс говорил родичам, что это он заделал. Родилась двойня. Вылитые горцы выросли. Алия хихикала, дразнила маму и свекровь, мол это либо они согрешили, либо их матери, а сама она не причём.

Хотя трое это ближе к семи, и можно было остановиться, но не Алие. Женщина поняла...

Да, да! Поняла, что можно изменять мужу под его же