Вторжение? Часть 3

он узнал, установив сейф в доме одного кулака в селе. Иван знал, как открыть сейф, но в остальном опасался — ведь его могут поймать, в лучшем случае наказать побоями...

— Да, ты штучка страстная! Давненько я подобного не встречал. — поглаживая мои спину и шею проговорил запыхавшийся партнёр.

— Штучка... ? А-а-а-а... И ты мой самый лучший мужчина. — не соврала я. — Надя где?

— В доме. Готовит закуски. Пошли ополоснёмся и к ней. — Иван не спросил меня хочу ли я что-либо делать, просто потянул за руку.

А мне хотелось ещё немного полежать, поразмышлять. Ведь в его мыслях были ещё некоторые извращения, которые гасили моё желание возбудить его по новой, и самой руководить половым актом. Но времени у меня вечность, успею.

К столу я надела платье на голое тело. Хотя, как уже говорила, предпочитала животную обнажённость, но не знала, как это воспримут мои сотрапезники.

Надя наготовила салатов из овощей, нажарила картошки, нарезала сало тонкими ломтиками. Водка и медовуха на выбор. Я впервые употребила алкоголь — медовуху. Настроение резко вернулось в весёлое русло. Вновь пили, закусывали.

Перевела разговор на тему откуда у него такой вкусный напиток. Иван сообщил, что муж дочери, пасечник. Излишки мёда перегоняют в напиток.

— Если ты задержишься ещё на месяц, то сможешь попробовать свежую медовуху. — откровенно предложил мужчина.

— Мне в город, в милицию нужно. Документы то утеряны. Да и жить за счёт Нади я не хочу.

— Не хочешь за счёт Надьки, поживи за мой... — с энтузиазмом предложил мужчина.

— В качестве кого? Домработницы? Нет уж. Я уже привыкла к свободе. Вернусь в свой город, восстановлю документы.

— А если замуж позову?

— Вань, они тебе нужны... ? — срывающимся в пьяную икоту голосом, спросила я. — Что-что! Проблемы с моими похождениями по мужикам! Ты раз-два и состарился, а я молода, красива. На недельку, может две, задержусь... , погрею твою душу.

— Согласен! — сказал Иван. Мы игнорировали присутствие Нади, разговаривали меж собой.

— Но смотри: ты ведь знаешь какая я... штучка, выдержишь эти дни? — я пьяна, говорю, что пожелаю. — Как ведьма выпью твою жизнь. Не боишься?

— Да лучше от такой страсти помереть, чем прозябать в старости, как дед Пётр. Но и ты бойся моей страсти — не одна женщина выпорхнула из-под меня, не вынеся моих... ласк. Надь, скажи...

— Нет, Машенька, не соглашайся! — подружка тоже опьянела, говорила правду. — Любит он, Машк, драть женщин плетью или розгами по пизде, по жопе. Душить хуем в горле. Не знаешь, что это такое? Так и не суйся — я еле вынесла. Вон Валька Толсторотая, доярка... Да, Вань, любила... заболела сердешная... Может доярки, стойкие к подобным... ласкам? Ты Вальку в жопу ебал?

— Было такое дело. Но это из-за манды её, как у коровы, огромной. У Маньки вот пизда как у девочки. Маньк, ты как такой сохранилась то?

Даже алкоголь не смог сдержать моё смущение — сношать в жопу? Это что ещё такое? Зачем? И Вальке такое нравилось?