Лия, Алеша и Наташа

ночь. Я первая ушла в свою комнату. Наташа возилась с рацией, передавая пос — леднюю сводку. Как это будет и, что я при этом буду чувство — вать? Наташа постаралась побыстрее управиться и со свечой в руках вошла в мою комнату. — «Наташа, только не надо при свете « — Глупышка, — сказала она и погасила свечу. Руки Наташи нащу — пали мое тело. Она несколько раз поцеловала меня, проведя теп — леньким языком по зубам и деснам. Я еще не умела так целовать — ся. Погладив меня через сорочку, она опустила брительки и спустила ее до пояса. Горячими руками стала гладить мои груди. Груди моя гордость. Они высокие, крепкие и всегда останавлива — ли на себе взгляды мужчин. От Наташиных ласк у меня внутри все трепетало. Потянув она сняла с меня сорочку. Я ждала, что бу — дет дальше. Руки Наташи ласкали мое тело, касаясь самых интим — ных мест. Губами она захватила мой сосок, теребила его и, иногда, легонько покусывала. Потом губы ее перешли на другую грудь, живот, бедра и продолжали медленно бродить по телу, мне было очень приятно. Наташа опустилась перед кроватью на коле — ни, развела мои бедра и, вдруг, поцеловала меня. Я инстинктив — но попыталась сдвинуть ноги. Но ее голова не давала. Она пос — тавила мои ступни себе на плечи и губы ее и мои (только не рта) слились вместе. Теплый язык Наташи заскользил, остренько вонзаясь во влажную глубину. Ласка была ни с чем не сравнима, щекотанье языка отзывалось во всем теле, что-то подкатывалось к горлу, как-будто какая-то невидимая нить соединила Наташин язык с моим сердцем. Я замерла, боясь каким-либо неосторожным движением разрушить ощущение блаженства.

— Лиечка, а ты кисленькая. Ах ты моя конфетка! — проговори — ла Наташа, на мгновение отрываясь от меня. Ее горячее дыхание обжигало меня. Поцелуи продолжались, я уже не могла лежать спокойно, ноги мои судорожно сжимались, мешая ей. Наконец, она от меня оторвалась и села рядом. Я нетерпеливо ждала, Наташа шарила по столу.

— Холодная, — сказала она и вдруг засмеялась, — сейчас я ее согрею.

Она потянула руку к своим бедрам и, я поняла, где она согревала. И вот теплый скользкий конец коснулся меня и плавно скользнул внутрь. Свеча двигалась, но ожидаемого удовольствия почему-то не достовляла. Она была твердая, неподатливая и больно упиралась во что-то. По напряженному телу Наташа поня — ла, что мне больно. Я сделала движение и освободилась от све — чи.

— Миленькая, — сказала Наташа, — ты же не проснулась еще для этого, бедненькая моя, один раз в пьяном виде, что было у тебя с Толькой, можно не считать.

— Ну ничего, я попробую помочь тебе по другому.

Она опять стала меня целовать и гладить и, когда почув ствовала, что у меня опять между ног мокро, ввела туда палец. Палец нежно касался разных уголков внутри меня, был гибким и понимающим. Наташа время от времени справлялась у меня:

— Так хорошо?

И получив утвердительный