Мама на полставки. Глава 2

спокойствие, краска залила лицо, а мои губы расплылись в довольной, жестокой улыбке.

Не знаю, откуда во мне всё это. Точно не от родителей, никогда ничего подобного не было в семье, даже предпосылок, а я стою и наслаждаюсь чужим смущением, предвкушаю, как причиню боль, настоящую, физическую, даже вид шрамов, исполосовавших спину женщины, не смущает. Прогоняя эти неуместные мысли, сжал её соски, сильнее, услышал полустон-полувскрик, почувствовал, как подаётся назад, прижимается спиной плотнее, стараясь убежать от терзающей боли. Её лицо искажается, Светлана морщится и изнемогает, боль всё продолжается, то спадая почти на нет, то усиливаясь в разы, подчиняясь моим движениям. Ей больно, она страдает, но, руки всё так же покорно опущены, ни мысли о спасении, лишь смирение, взвинчивающее моё возбуждение до предела. Запрокинула голову, прерывистое дыхание обжигает щеку, сжимаю пальцы, поворачивая в разные стороны, стон прямо в ухо, мотнула головой, ёрзает бёдрами, уже не может спокойно стоять, как же это приятно.

Наклоняюсь и целую в шею, какая же она вкусная, кожа пахнет просто умопомрачительно, а какая нежная, начинаю покусывать, но, о сосках не забываю. Подрагивает в моих руках, трепещет, отдаваясь в мою волю и мою милость. Сдерживаю животное, рвущееся на свободу, ему это не нравится, но, я человек и в моих руках женщина, величайшая ценность в природе. Пальцы слабеют, перестают терзать и теперь массируют эти чувствительные комочки плоти. Окончательно загоняю дикаря в пещеру, из которой он выполз, зубы разжимаются, губы ласкают укушенное место, останется синяк, но ничего, это небольшая плата за наслаждение. Светлана слегка расслабилась, стоны утратили болезненные нотки, теперь в них звучит удовольствие, она жадно наслаждается затишьем, отлично осознавая, что за ним вновь последует боль.

Не хочу отпускать, так приятно обнимать её, чувствовать, как бьётся сердце, ощущать дыхание на коже, вдыхать запах и понимать, что она моя, только моя. Отпустить пришлось, но, ненадолго, развернул сильным, властным движением. Ладони вновь легли на её тело, проникли под трусики, сжали мясистые полушария и притянули к себе изо всех сил, заставляя прижаться лобком к напряжённому члену. Светлана без раздумий воздела руки, её горячие ладони схватили мою щёки, прильнула в поцелуе. Жар, нежность, привкус помады, страсть и желание, всё это одним порывом инфернального ветра принесли мне эти губы. Её заявление, что она обдумала мои слова и осознала их верность, не были ложью, сейчас эта женщина, трепещущая в моих руках, больше не считает себя моей матерью. О нет, сейчас в её груди пылает совсем иная любовь, и она не боится показать её.

Уже вчера она не была против, но, что-то сдерживало, не давало раскрыться полностью. Сейчас же, все рамки сломаны, искорёжены безжалостной дланью желания и выброшены вон за пределы души, на свалку к остальным предрассудкам, не позволяющим людям просто быть счастливыми. Я утонул в этом поцелуе, на долгое мгновение растворился в нём, потерял самого себя и тут же обрёл. Мой язык скользнул