Шалость

продолжая кусать подушку только шумно сопела.

... Это не займет много времени... о, да... слишком хорошо...

Палец больше не покидал клитор, описывая вокруг стерженька непрерывные круги, два пальца другой ладони мягко и настойчиво вдавились во влагалище. Липко чавкнуло, когда фаланги утонули до вторых костяшек.

... Не могу поверить... Какая я мокрая!

Стыд, откровенная двусмысленность ситуации, бурлящий в сознании страх и волнение возбуждали ее все сильнее. Спина девушки изогнулась, пятки раздвинутых ног уперлись в спинку кровати. Мэнди начала непроизвольно толкать таз вверх, в воздух. Беспорядочно, резко, в ритме пальцев погружающихся во влагалище. С каждым толчком ее острые груди упруго вздрагивали, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Если кто то и видел ее сейчас, он мог бы оценить это адское в своем распутстве шоу. Она была так близко к оргазму. Очередная, противоестественно грязная идея завладела ее сознанием. Она пыталась бороться, но уже догадывалась, что проиграет это сражение, как и все другие.

Почти грубо насаживаясь на собственные пальцы, Мэнди протянула руку к столу, на ощупь нашла камеру. Держа ее на вытянутой руке, приподняла выше. Щелчок затвора, сопровождался протяжным сладострастным стоном девушки. Вспышка на миг залила комнату ярким светом. Мэнди сфотографировала себя.

... Эти вспышки определенно должны привлекать внимание...

Она перевернула камеру глядя на жидкокристаллический экран. Мэнди не верилось, что на снимке ее собственное голое тело, извивающееся на кровати, в момент мастурбации. Выражение лица такой знакомой миловидной девушки на экране поражало блаженством и призывной похотью во взгляде и улыбке, делая лицо неузнаваемо порочным.

Мэнди прикрыла глаза, воображая своих друзей рассматривающих этот снимок, представила незнакомых парней прилипших к окнам здания напротив, внимательно следящих за разметавшейся на узкой постели девушкой и утонула в сладости. Порыв оргазменных пульсаций накрыл ее удушливой волной. Она почти до крови закусила губу, гася надсадный стон, но это не помогло. Тело выгнулось, приподнимаясь над постелью и задергалось, забилось в конвульсиях. Рука с зажатой в ней камерой взметнулась вверх объектив развернулся, фиксируя перекошенное похотью лицо. Щелчок и вспышка... Щелчок и вспышка...

— Ааааоохххааа!

Щелчок и вспышка... Щелчок и вспышка...

... Мои вопли должно быть слышно даже на первом этаже! — подумала она, без сил падая на влажную от пота простыню, чувствуя себя полностью опустошенной. Мэнди бросила взгляд на свои пальцы, мокрые блестящие в свете лампы.

— Хм!

Осовелые, как у пьяной глаза сузились, рот приоткрылся, демонстрируя шаловливо забегавший по губам кончик языка. Повинуясь секундному, бессмысленному порыву она сунула эти два пальца в рот и замычала, закатывая глаза, с чавканьем облизала начала сосать вместе и по отдельности.

Щелчок и вспышка...

Еще ни когда в жизни Мэнди не пробовала на вкус женскую плоть, липкий густой сок.

... Ночь открытий! — она засмеялась странным грудным смехом.

Это не было настолько плохо, как она воображала, ей даже отчасти понравился собственный вкус. Она продолжала сосать пальцы, выпустила камеру и возвратила руку к своей вагине...