Лизунам посвящается. Часть 2

На следующий день я снова, вечером, пошел к Вере Ивановне на занятия. Надо признать, что за день очень соскучился по учительнице. Неудержимо хотелось прильнуть к её лону и вдоволь ей полизать. С наслаждением вспоминаю вчерашний день, когда мне удалось незаметно насладиться её прекрасной писей. К этому всё располагало, поскольку начало урока должно было начаться с наказания под столом, и мне не нужно было ничего придумывать.

Вера Ивановна встретила меня в легком светлом платье выше колена.

— Проходи, Володя. Я тебя ждала. Как я тебе уже говорила, мне нравятся твои успехи владением языка. Еще несколько занятий и ты многому научишься. А сейчас ты должен знать: практика, практика и еще раз практика. Насколько я помню, ты был прошлый раз наказан? Это как раз, кстати, поскольку у меня есть незаконченное дело, так что сейчас же полезай под стол и жди окончание наказания. Ближайшие 20 минут я буду очень занята.

Меня это очень обрадовало.

— Наш урок уже начался, полезай под стол.

Я так и сделал. Поначалу мог только любоваться красивыми ножками учительницы, поскольку она сидела за столом, закинув ногу на ногу. Не решался что-либо сделать. Не прошло и минуты, как Вера Ивановна переставила ноги, слегка их разведя. Ее прекрасные ножки сходились к цветку, одетому в белые трусики. Губки ее писи были заметно налиты и просились наружу. Мне это очень нравилось и возбуждало. Будучи уверен, что Вера Ивановна сильно занята и ничего не почувствует, стал целовать ее внутреннюю поверхность бедра приближаясь к трусикам. Судя по всему, все это осталось незамеченным, поскольку никакой реакции не последовало. Это мне придало смелости и, уткнувшись носом в трусики, почувствовал напряженный бугорок. Аккуратно еле-еле притрагиваясь пальчиком, я стал его наглаживать. Мне показалось, что он становился все больше и тверже. Мне захотелось, попробовать его языком, но отодвинуть краешек трусиков незаметно, было нереально и страшно. Я продолжал легонько, едва касаясь, поглаживать твердый бугорок. Любопытно, но мой палец стал влажным, чему я очень удивился. Я его облизал. На вкус влага была приятна. В этот момент под стол упал карандаш.

— Володя, немедленно подай мне карандаш.

Я взял карандаш и вылез из-под стола.

— Да, Вера Ивановна, вот Ваш карандаш.

— Очень хорошо, давай его сюда, уже заканчиваю, возвращайся под стол, я тебя позову.

Когда вернулся под стол, ножки Веры Ивановны были широко расставлены и краешек трусиков сдвинут так, что вся ее пися была оголена. Надо же какая удача, подумалось мне.

Ее губки так налились, что готовы были прямо взорваться, бугорок прямо вырывался из этого цветка. Я заметил, что капелька влаги уже готова была сорваться с лона. Но этого не произошло, поскольку тут же прильнул к этой красоте и слизнул капельку, а вместе с ней и множество других, поскольку пися была влажная, горячая и очень вкусная. С удовольствием облизал алые и розовые губки, сначала осторожно, потом все смелей и смелей. К этому моменту стало