Прекрасный «куни» для «отличной письки»

чуть было не сшиб запыхавшийся молодой человек, который вихрем вылетел из-за угла.

Я испугалась, вздрогнув от неожиданности.

— Ой! Простите, пожалуйста! — лицо симпатичное, примятые шапкой волосы, корпоративный комбинезон. Тяжело дышит от бега. От него тянет холодом. Только-только с улицы, наверное.

— Ничего... — я невольно поправила полотенце, поднимая его выше, прикрывая грудь, чувствуя, как предательски оголилось бедро, кажется намного выше приличного.

— Простите, вы Ольга? — судя по скачкам его глаз, полотенце все таки задралось. Будет потом рассказывать, приезжала тут из «Прайса» аудитор, писькой в коридоре светила.

— Да... — кивнула я улыбаясь своим мыслям, затем чуть отступила в сторону, еле сдерживаясь, чтобы не поправить полотенце снова. Это было бы совсем глупо.

— А Вы Татьяну Владимировну не видели? Это очень срочно... — он отчаянно старался смотреть только мне в глаза. Хороший мальчик.

— Она там... — я махнула рукой и указала направление.

— Ага, спасибо! — он резво направился к душевым. Я же повернулась и продолжила путь в свой «ВИП». В торце коридора в окне бушевал снежный буран. А в отражении шла высокая женщина в коротком полотенце, взъерошенном ежике светлых волос на голове и чемоданом на колёсиках в свободной руке. Забрать вещи-то я не забыла. А еще там был все тот же юноша, который несколько раз все же обернулся пока шел к душевым. Я хоть и перезапахнулась, но могла поспорить, вид ему все равно открывался что надо. Стройный, поджарый и упругий. И конечно же стильный пурпурный чемодан, тихо шелестящий колесиками.

Вставляя ключ в замок я услышала, как хлопнула дверь в душевые.

— А ну пшёл вон отсюда!!! — вдруг услышала я громкий, злой и властный голос Татьяны. — Какого хера ты делаешь ночью в женском блоке!?!

— Татьяна Владимировна, так ведь... — Парень пятился из душевых спиной, придерживая дверь.

— Во-он!!! Я сказала!!! — в проходе появилась фурия, обёрнутая тонким одноразовым полотенцем. Размахивая своими сиреневыми спортивными брюками, она стегала прибежавшего юношу, словно нашкодившего плебея. — Извращенец херов!

— Татьяна Владимировна, Пётр Василич сказал... — юноша прикрывался как мог. А Фурия была в бешенстве и ослепительно красива в своей ярости. Тонкая льняная ткань облепила мокрое фигуристое тело, сделавшись почти прозрачным на сосках и на округлом животе, бесстыдно выдавая очертания темно-рыжего треугольника на покатом лобке. А потом полотенце заканчивалось, обнажая широкие и крепкие бёдра длинных и красивых ног. Так что с видами тому юноше тогда повезло.

Во-о-он!!! — она снова стеганула юношу по голове тренировочными штанами, на этот раз действительно больно. — И рацию забери! Всё у меня отбой! Понял? Так Василичу своему и передай! — она резким движением поправила полотенце. — А на тебя завтра докладная! Чтоб знал, как в бабском блоке ошиваться! Куда смотришь? А ну, отвернулся!

— Так... я же не специально!

Татьяна снова стала замахиваться.

— Всё! Ладно-ладно! — он примирительно поднял руки, схватил рацию и стремительно направился к пожарному выходу, украдкой глянув при этом на меня.

— Ты посмотри... вот шельма такая... а? — Татьяна действительно выглядела злой, распаленной и... очень сексуальной.

Она