Юленька

финские парни! Вот паразиты... — шеф как всегда сохранял здоровую рабочую обстановку в коллективе.

Знал бы Вовка, почему она не отвечает ему на его подкаты и почему я её так защищаю...

На этой словесной перепалке мы вошли в столовую, уселись за любимый стол недалеко от большого телевизора и стали ждать официантку. Она не заставила себя долго ждать...

Она приближалась к нам с подносом в руках — как всегда аккуратно одетая, с забранными в хвост русыми волосами молодая Нимфа. Юлия, Юля, Юленька! Миловидное создание лет 19—20 лет от роду, которое, что странно, не осознавало свою привлекательность и красоту. Ростом она была маленького — 1, 60. Светлые русые волосы забраны в хвост, большие бирюзовые глаза смотрели одновременно озорно и скромно, аккуратный носик, чувственные губы... Нежная шея, бюст второго размера, элегантные руки, крепкая попа и широкие бедра — вот лишь краткое описание этого милого создания.

Ясно было, что желали её в гостинице все — кто нежно, кто жестко. При виде неё и я сам испытывал стойкое желание, однако за те три недели в её обществе я очень к ней привязался. Благо я был ненамного старше её — только что закончил институт. Однако опыт работы уже накопился приличный, ведь я работал с третьего курса с Сан Санычем и ребятами в проектном бюро.

Мы с Юлей целые вечера проводили вместе за просмотром телевизора в большом зале комплекса, ходили в кино, объедались мороженым, гуляли в сосновом бору. Я ни в чем не отказывал ни ей, ни себе — зарплата и суточные в нашей конторе приличные.

В разговорах с ней я узнал, что она учится на третьем курсе в Политехе, что не могло не радовать. Летом работает в гостинице. Мы беседовали на различные темы — от кино, музыки и вообще искусства в широком смысле этого слова до таких тем как электротехника, теплотехника, политика. В общем девочка очень порадовала меня своей многогранностью, которая дополняла и без того хорошее впечатление.

... Мужики отправились спать после «бурной ночи» и шикарного обеда, а я пулей понесся в цветочный магазин и купил букетик из самых красивых роз для той, которую, скорее всего, безнадежно любил!

Я ждал и в назначенное время увидел её — с распущенными волосами, одетая в бирюзовый сарафан и босоножки под цвет глаз — она свернула с тротуара в сторону большой стройной березы, в тени которой пару дней назад мы просто стояли и молча смотрели друг другу в глаза. В тот день я не осмелился поцеловать её, ибо через месяц командировка заканчивалась, а я просто не мог — не мог обещать ей чего-либо. Все-таки прав Володя, сказав однажды такую вещь:

— Однажды таких как ты соберут всех вместе и отправят куда-нибудь в резервацию как последних романтиков. Как мастодонт вымирающий, а не мужик!

Ну какой я есть — перевоспитанию не поддаюсь.

Мы шли по тропе меж берез и говорили обо всем на