Забавы старого колдуна

и не зная, что судьба уготовала ей.

Хорошо отдохнувший волшебник вернулся под сень просторного купола, где безмолвные пленницы покорно ждали свою участь. Теперь он решил взяться за что-то посложней и интереснее, вот, например, как эта — уже тронутая пигментацией, слегка морщинистая вульва выплыла вперёд, явив колдуну поле действия. Хрустнули натруженные суставы старика, и палочка взлетела ввысь — здесь будет над чем постараться!

Кажется, Анастасия начала кемарить, как вдруг тепло чьего-то дыхания обдало её вульву. От неожиданности женщина проснулась и прислушалась к себе. Всего лишь приснилось? Нежно-нежно, словно кончик языка, невидимка коснулся сомкнутого нижнего края, и прихватив, начал лизать, продвигаясь всё выше и выше, словно внедряясь в неподатливые лепестки мантии огромного моллюска, что сейчас лениво раскрывался от стараний колдуна. Костлявая рука сжимала палочку, желтоватый свет из которой тянулся и, расширяясь, лобызал набухающую вульву.

Анастасия, вытягиваясь, наклонилась вперёд, ооо, как же приятно, словно кто-то вновь вылизывал её давно забывшую как это, киску. Будто опять она в девятом классе, и дворовый хулиган Серёжа уговорами и нытьём заставил её сдаться и раздвинуть ножки, откинувшись назад. Но этот новый язычок, он был куда искуснее: начав со вкрадчивых щекочущих движений, теперь он полноправно оглаживал поверхность, не забывая ни о внутренних, ни о наружных сторонах. Сейчас он прихотливо изгибаясь обхаживал ей губки по кромкам — и справа, и слева, и справа, и слева, неумолимо двигаясь к клитору. Анастасия застонала, понимая, что теряет контроль, и если сейчас зайдут коллеги... Хитроумное же орало тем временем, оставив истекающую соком пашню, обратилось к сокровенному и, примостившись сзади, нежно обвело. Женщина ахнула, а её чувствительный клитор, вздрогнув, раскрыл головкой капюшон. И снова, и снова, и снова, сначала чуть касаясь, игриво опускаясь к основанию и быстро поднимаясь к растущей от пульсации вершине.

— А — а — а, О, не надо...

Похотливо раскрыв бёдра, женщина вцепилась в них руками, одновременно мечтая и страшась всё это прекратить или увидеть, кто мог такое вытворять. Вот если бы это был Карлос, тот самый из сериала, с накачанными руками и мощным торсом, а также несбритой трёхдневной щетиной... Сейчас его язык проникал ей в самую алкающую суть, и женщина, стремясь принять его как можно глубже, постанывая, опустилась под стол... Мгновение — и горячий трепещущий кончик нашёл ту заветную точку, где чуть-чуть провести — то как нахлынет лавина и чувств фейерверк. Точка G её влагалища была в эпицентре атаки. Всё яростней становился напор невидимки и, не выдержав, сошлись вместе дрожащие узкие стенки. А потом ещё и ещё, ещё и ещё. Анастасия Дмитриевна кончала. В учительской. Под столом. Но ей было это не важно. Наконец, последнее сотрясение ядерным взрывом заполнило матку. И, кажется, что женщина лишилась чувств от наслаждения...

— Анастасия, Анастасия Дмитриевна, Вам плохо?

Несколько испуганных и озадаченных училок в строгих серых и синих костюмах столпились на пороге, когда пришедшая в себя Анастасия с растрёпанной причёской и красным лицом ползком выбралась из-под стола,