Дневник полковника авиации. Часть 8

свои яркие и смешные истории.
— Нас товарищ капитан просто спас, вытащив из немецкого тыла. Так бы и погибли мы с Зоей, замерзли, голодные, что делать — не знаем. Пошли мы, да он видит, что мы еле идём — ловко завалил двух фашистов здоровенных, забрал их мотоцикл и мы поехали. А какой он храбрый, едем мы на немецком мотоцикле, в немецких плащах и касках, тут пост немецкий, все с винтовками, а он им только пару пачек сигарет бросил и дальше. Гордо так и смело, а я сразу поняла, что уписалась от страха, — это Зоя, хохот стоял минут пять.

— Павел Иванович спас и нас, такой храбрец, сел рядом с нашими подбитыми У-2, одели нас в меховые немецкие комбинезоны и шлёмофоны натянули, ну и в бомболюк. Тут прибегает моя пропавшая штурман, трясётся вся от страха и орёт, то сдавайтесь — она стрелять будет, а пистолет без патронов, то умоляет — заберите меня. А когда ей приказали раздеваться, чтобы тёплый комбинезон надеть, то она решила, что её насиловать будут. Тогда Павел Иванович отобрал у неё пистолет, раздел её догола и так сильно отшлёпал по заднице, чтобы не орала, мы же в немецком тылу, что она только охала и молчала. Натянули и на неё немецкий комбез, а ваш стрелок юморит, мол, мы не возьмём её, раз она на нас так орала, что нам не даст, пусть остаётся. Тогда она сразу: «Дам, дам, всем дам!» — это Воронина, хохотали все опять.
— Вообще это непорядок, — это уже штурман мой. Обещала она дать нам всем троим, а дала только Равилю, так пусть сейчас и выполняет своё обещание, — от хохота даже окна задрожали.

Наша брачная ночь прошла в землянке девушек. Наши снайперши спали на траве в спальных мешках, врученных Зоей и Кирой, а я всю ночь ласкал Настю. Именно ласкал, она оказалась девушкой и после её дефлорации страстного секса у нас не было. Но я добился, поцеловав её сладкие пухлые губы, упругую крупную грудь и поласкав её горячую щёлочку, чтобы Настя получила оргазм. Как она кричала от моего куннилинга, которому меня обучила эта невероятная красавица и умница военврач Света Алексеева. Я был очень благодарен этой невероятной прелести, такой умнице и красотке — учить она умела!

Целуя мою Настю, я наслаждался и её великолепными статями, и её сладостью, и даже её потрясающим запахом, это так чудесно ощущать непередаваемый, просто божественный запах разгоряченной промежности моей сладкой жены. И так чудесно ласкать её нижние губки, розово-перламутровые в свете луны, подглядывающей за нами в окошко. Они такие нежные, эти губки ниже шелковистого треугольника волос, затем целуешь твёрдый и одновременно нежный клитор. А когда я вошёл в неё, Настя вскрикнула, а я вздрогнул — нас словно пробило разрядом тока!

Рано утром Настя вновь поласкала меня и захотела вновь отдаться мне, сказав, что это так чудесно — я вошёл в неё и кончил в неё. Это