День откровений

на руках и ногах. Обработал их маминой пилочкой.

С мороза, она пришла вызывающе соблазнительной. Скинув верхнюю одежду, прошла в ванну. Несколько минут ушло у неё на гигиену. Явилась в комбинации, под которой белья не было. Соски явно вырисовывались на темном цвете рубашки. Под подушку на постели она положила тряпочный лоскут.

— Раздевайся, раб. — От слов «раздевайся», «раб» я окончательно возбудился. — Ложись на постель.

Все еще стесняясь, я остался в трусах, как ты помнишь, тогда только «семейники» были в ходу.

При дневном свете, в тонком белье, она затмила все мои эротические видения относительно секса с другими девочками. Забравшись ко мне на постель, сама стянула с меня трусы. При этом, чуть не свернув голову моему торчащему пенису. Взяла его руками, принялась скрупулёзно разглядывать его. Это продолжалось так долго, что у меня возникла мысль — ʺСейчас насмотрится и уйдётʺ. Мою попытку погладить её бедро, пресекла. И яйца мои были всячески повернуты и осмотрены. Шкурку на пенисе, то оттягивала, оголяя головку, то передвигала на самый кончик.

Скинув с себя комбинашку, легла рядом и разрешила потрогать груди. Я не только потрогал, еще поцеловал их по очереди, разглядывал их очертания. Присосался к соскам. Мной руководил первобытный инстинкт. Мне этого ни кто не объяснял. Это сейчас в школе преподают азы секса, а в то время об очертании женских сосков, можно было только догадываться. А об аромате и упругости женского тела, даже в самых эротических фантазиях, не придумывалось. Взгляд устремился на лобок. Густо заросший темными волосами, треугольник манил к себе.

Татьяна притянула меня к себе, поцеловала в губы. Первый поцелуй. Я ни когда не задумывался, что у меня на них эрогенная зона.

Поцелуи стали страстнее, она просунула свои ноги под меня. Так я оказался опять меж этих ног. Она снова вставила мой неуверенно ищущий отверстие, фалдус в себя. Подмахивая, показала, в каком темпе ей нравится двигаться. Взрыв наслаждения пробил нас одновременно. В то время с презервативами тяжко было. Поэтому в целях защиты от беременности, она побежала подмываться, предварительно заткнув щель тряпочкой. Да что я тебе про это говорю — все женщины так делают, не желая пачкать постель. Я же лежал удовлетворенный, как йог в нирване, блаженно улыбаясь достигнутому результату.

Татьяна, вернулась. Полежав несколько минут, попросила приготовить, чего ни будь перекусить.

Сполоснул свои органы и принялся исполнять приказ госпожи. Я был готов на все ради этих наслаждений.

— Я на работу. Завтра всё повторится, будь готов, раб, — сказала, но уже без ноток жестокости в голосе. Чмокнула меня в щеку и убежала.

— От твоих рассказов у меня скопилась жидкость, где-то вот здесь. Схожу в туалет. Ты пока вспоминай дальше.

— ... На другой день, я заранее приготовил еду, — продолжил мужчина, после появления супруги, — чтобы не терять время на готовку. Вспоминая разницу в продолжительностях первого соития со вторым, понял о значении снятия излишнего возбуждения, совершил акт онанизма. Образ Татьяны теперь был ярким, четким. Кончил