Ушедший троллейбус

... А история у меня одна действительно была. Довольно давно, правда, но иногда вспоминается, екает серд-це, слегка «мутит», становится тепло в животе, а потом горько в горле.

Так вот, у меня была подружка в инязе еще, из параллельной группы. У меня был день рождения «на носу», в выходные. А она (ее звали Оксана, то есть, конечно, и сейчас зовут), была из пригорода, и на выходные из Нижнего уезжала, и хоть заранее не принято поздравлять, все же решила меня поздравить. У нее не было, ка-жется, последней пары и она, оказывается, сбегала и купила бутылку шампанского (у нас в Нижнем, кстати, отличное шампанское делают) и торт. А после моей пары меня встретила, подмигивает и предлагает отметить.

Во-от, значит... Поехали мы с Ксюхой ко мне, настроение было классное, всю дорогу в троллейбусе болтали без умолку, на улице солнышко, пташки щебечут, середина мая, и не такая как в этом году!

Пришли мы ко мне (я второй год уже квартиру снимала), развалились на софе и стали с журнального стола торт есть и шампанским запивать. И так здорово нам сделалось!!! Как знаешь, бывает в апогей дружбы с кем-то, такая близость... Мы давай всякие случаи вспоминать, в основном, амурные, которые и мы с ней обе помни-ли, и по отдельности испытывали, раньше, до знакомства, парней всяких, — повздыхали, похихикали... Пузырь-ки уже в голову порядочно ударили... И она мне тут исподволь, косясь на меня, со смешочками, стараясь быть естественной, хотя все равно, зарделась слегка, вскользь стала рассказывать о том, как они еще в школе, классе в восьмом, наверное, с одноклассницей экспериментировали. Я несколько смутилась, она поняла это, мы пере-глянулись... и расхохотались. Мне кажется, смех оказался хорошим средством от смущения, барьеры были сня-ты. Мы налили еще по фужеру, и я уже совершенно с другим настроением, даже с залихватством каким-то (ме-ня на самом деле все это заинтриговало) стала намеками выпытывать, что да как. Высказывания были, в основ-ном, нераспространенные, типа: «ну и мы целова-а-ались, значит... а потом разделись...» и т. п.

Свелось все, в конце концов, к тому, что мы, почти на уровне интонаций, пришли к согласию, что мы обе не прочь и сейчас... вот также. Дальше была ужа-а-асно длинная секунда или две, пока Оксана ставила наши бо-калы на столик — жест, сам по себе, очень красноречивый. Он означал, что сейчас что-то будет, и я почувство-вала, как я уже будто целую вечность лежу покрасневшая и голая, хотя ни того, ни другого еще толком не успе-ло произойти. Ксюшка ставила эти бокалы как бы ни в чем не бывало, хотя, я думаю, ей тоже было нелегко. Но она оказалась молодчиной, — не успели мы встретиться глазами, а этого, видимо, как раз и нужно было в тот момент избежать, как она буквально навалилась на меня, и с глубоким вздохом, взасос поцеловала в губы. Прошло долгих секунды две, наверное, прежде чем я что-то