Вино Хоббитов. День четвертый

Кто-то настойчиво ласкал моё тело. Почему-то это меня это совершенно не удивило. Я привык пользоваться прелестями утра. Открыв глаза, я как всегда обнаружил Наташу, сосущую мой член. Похоже, она хорошо выспалась. Я спокойно наблюдал происходящее, и моё тело было не против. Как обычно, Наташа проглотила сперму. Я смотрел на это так, будто это была вовсе не Наташа, а какой-то другой человек. Проглотив сперму, Наташа встала. Видимо, что-то всё-таки было не так:

— ... П...

Я молчал.

— ... П... Паша... — её голос дрожал.

— Что? Ах, это ты, Ната...

— Паша, с тобой всё в порядке?

— О, да... Со мной всё в порядке...

— Ну, раз так... Твой завтрак готов.

Выкрикнув это, она выбежала из комнаты. Кажется, я заметил на её глазах слёзы. Ну и плевать. Не опускаться же мне до горничной! Ведь мне надо зайти к кое-кому.

Лера встретила меня очаровательной улыбкой. Кажется, сегодня она была бледнее, чем обычно. Сегодня она была ветерком после дождя.

— Ах, это ты. Входи, входи.

— Наконец-то улучил минутку, чтобы поговорить с тобой. Ты сегодня не работаешь?

— Я не очень хорошо себя чувствую, и поэтому решила остаться дома.

— Извини... Может, мне зайти в другой раз? — я собрался уходить.

— Постой. Может, поговоришь со мной, а то я просплю весь день... Здесь так скучно.

— А ты чувствуешь себя достаточно хорошо?

— Да, я в порядке. Кроме того, я привыкла делать кое-что перед сном.

— Тогда давай немного поболтаем.

— Да, пожалуйста.

Мы замолчали, глядя друг на друга. Наконец, Лера прервала тишину:

— Ну...

— Да?

— Может быть, расскажешь что-нибудь?

— Я? Мне показалось, что это ты хотела что-то сказать.

— Я не знаю о чем говорить.

— Печально. Тогда поговорим о... Да ни о чем.

Кажется, она была смущена. Первый раз вижу искреннее смущение в доме Михайловых.

— Нет, нет. Я расскажу... А о чем мне рассказать? — я действительно не находил слов.

— Пожалуйста, расскажи что-нибудь о себе...

— О себе?... Дай подумать...

Я прокрутил в мозгу все байки, которыми я обычно потчую в таких случаях девушек. Ни одна не подходила. Очень похоже, что для неё не имеет значения, бомж я или настоящий аристократ, спортсмен или ученый. И поэтому я начал рассказывать правду. Лера немножко нервничала в начале, но потом подняла взгляд от пола и посмотрела мне в глаза. А затем рассказала мне всё о себе. Она действительно была лёгким ветерком в душе, но отнюдь не ветреной девушкой, как это понимает большинство людей: её лёгкость не имела ничего общего с распущенностью. Рассказав всё, она сказала, улыбаясь:

— Паша, ты такой смешной.

— Я? Не замечал в себе ничего смешного.

— Но ты такой. Но ты такой. Ты знаешь очень много, но всё равно чист.

— Нет, не так я уж чист, как ты думаешь...

— Хм... — она замолчала.

— Лера?

— Ах...

Девушка покачнулась и упала на ковер. Я подскочил и опустился на колени рядом с ней.

— Лера! Лера!!

Девушка выглядела полумертвой, или близкой к этому. Вот так