Месть

Одинокий клиновый лист, исполняя грациозные пируэты в воздухе, приземлился мне точнёхонько на нос. Под хихиканье мамы и Колючки я сбросила зловредного летуна и сложила руки в замок, гордо подняв подбородок. Не показывать же, что меня до дрожи в коленках пробирает жуткая атмосфера этого местечка.

Мы стояли на пороге давно заброшенного здания городского госпиталя. Города тоже не стало, войны обычных людей были, есть и будут. Но это строение чудом избежало бомбёжки и артобстрелов, так и не превратившись в кучу арматуры и щебня. Один запах застарелой крови и страданий заставляли целые армии мурашек маршировать по моей коже. Про шерсть я молчу. Она встала дыбом ещё загодя, когда мы пробирались через то, что раньше было довольно крупным населённым пунктом.

«И зачем я напросилась на этот поход? Ведь и ужу ясно, что мама легко справится сама по себе. Так ещё и Колючка из-за меня увязалась. Ладно, потерпим» — Пришлось выдавить из себя вымученную улыбку, дабы никто не усомнился в том, что со мной всё в порядке.

Десятиэтажное здание больницы местами рассыпалось и поросло всякой зеленью, но на вид простоит ещё, примерно, лет сто, прежде чем обратится прахом и историей.

Дело, по которому мы пришли в это пристанище призраков прошлого, крайне неприятно, особенно для Сеильны. Это здание выбрал своим последним оплотом одинокий колдун-маньяк, проводивший эксперименты на наших с ней сородичах. Отец тоже рвался пойти, но мама настояла на том, что это её личные счёты. В этом мире была глухая ночь и поздняя осень. С неба сыпалась мелкая премелкая изморось, ореолом крохотных брильянтов повисавшая на волосах, шерсти и одежде, так что мы втроём выглядели, как какие-то ангелы из книжек. Немного ломали образ мои крылья, сильно потяжелевшие из-за обилия воды, и скорбными валиками торчащие из-за спины. Но всё равно красиво.

— Что ж, не будем тянуть кота за хвост. Доча, держишь поближе, если припрёт — поможешь. Об этой твари, что засела там, мало известно, так что будь начеку. — Потом Сеильна обернулась и пристально посмотрела в глаза Колючке, которая и в ус не дула. — А ты, мелкая, охраняй Рысю. — Та расплылась в довольной ухмылке и застрекотала своими шипами, радуясь, что на неё обратили внимание.

Маленький монстрик, с тех пор как был спасён от участи стать маткой насекомых-убийц, доказал свою послушность, понятливость и добрый нрав. Золотоволосая бестия, как могла, помогала всем по дому (особенно от этого была в восторге Наяда) хотя бы в том, что позволяло её умственное развитие. Однако самые тёплые чувства Колючка проявляла именно ко мне, стараясь как можно больше находится в моём обществе. Я могла только теряться в догадках: то ли из-за того, что я — единственная, кто хоть как-то её понимает. Или из-за того, что защитила её тогда в пещере. Видимо это навсегда останется загадкой, так как внятный ответ на этот вопрос мне от неё получить не удалось.

Одновременно шагнув, мы втроём вошли в здание.

Внутри