Юля. Преображение. Часть 5: Финал

Спустя неделю...

Теперь Юля переехала в комнату Хозяйки, и спала в ногах у Любови Викторовны. Это, конечно, доставляло некоторый дискомфорт. Не редко ночью она просыпалась от пинков. Но и сама возможность услужить, быть полезной, пусть и в таком качестве, вкупе с унизительным положением, заставляли молодую женщину гордиться собой, испытывать наслаждение от такого положения. И, конечно, возбуждение. Никогда раньше она не испытывала такого — быть постоянно возбуждённой, постоянно готовой к совокуплению, к использованию её тела.

На работу Юля продолжала ходить. Правда, Хозяйка отрегулировала её дресс-код: только юбки выше колена, только чулки, только обувь на каблуке (пусть и небольшом) и отсутствие любого нижнего белья. Конечно, это вызывало свои неудобства, но о том, чтобы перечить женщина не могла и помыслить.

Девчонки на работе конечно что-то заметили, что-то стали домысливать, сплетничали, но Юля старалась не обращать на это внимание. Хотя это было и не просто.

По квартире же она ходила без одежды, если не считать ошейник. По особым случаям к ошейнику добавлялись чулки. Иногда на резинках, иногда на поясе — по настроению Хозяйки. А когда было неудобно (приходили гости, или хозяйская дочка приезжала от отца к Любови Викторовне) — накидывала на голое тело свой махровый халатик. Правда, под халатом частенько работал вибратор, или была вставлена анальная пробка...

Светлана старалась навещать сестру каждый день, лишь изредка пропуская визиты. Ей особенно нравилось пользоваться языком рабыни сестры вместо туалетной бумаги. Не редко она напоследок еще и плевала на услужливо выставленный язык.

Кстати, она претворила в жизнь свои обещания, и дав пару дней Юлиному заднему проходу на отдых и восстановление после жесткого испытания в ванной, на третий день ввела руку целиком в её попку. Теперь Юля обмирала при одной только мысли, что рано или поздно сестры будут иметь её руками вдвоём. Во что тогда превратятся её дырочки она даже боялась подумать.

Такое обращение, вкупе с пощечинами и регулярной поркой за малейшие провинности (с точки зрения Хозяйки или Светланы) не могли нравиться. Конечно не могли. Но вместо обиды вызывали у женщины жгучий стыд, как будто её, как нагадившего щенка, хозяин таскает за ухо. А стыд переходил в сильное давление внизу живота. И её девочка наливалась соком, который нередко протекал и на внутреннюю поверхность бёдер. Почему так? Если бы она могла сама себе ответить на этот вопрос...

Вот и сейчас, доведя свою Хозяйку язычком до разрядки и будучи предварительно оттраханной, молодая женщина нежно посасывала пальцы ступней Любови Викторовны, свернувшись калачиком у её ног. При этом она делала короткие перерывы, в которые тёрлась лицом о ступни Хозяйки и признавалась срывающимся голосом:

— Я Ваша блядь... Ваша вещь... Ебите меня, когда Вам будет угодно... Я Ваша рабыня... Спасибо Вам, Госпожа...