Коровы и доярки. Часть 4

— Что за варварство такое? Разве можно так издеваться над собой?

— Вера Ивановна, дочка бросила грудь. Мама кормит её из рожка.

— Ничего страшного. Можно малышку кормить и смесью. Это-то зачем?

— Чтобы молоко скорее перегорело, мама запретила сцеживаться, а соски перетянула нитками. Сказала, что через несколько дней молоко пропадёт.

— Ну, настоящее варварство! — Вера Ивановна сняла нитки мне с сосков:

— Девочки, она напряжена сильно. Отсосите её немножко, — обратилась она к медсёстрам. Яна и Ольга припали губами к моим соскам. Стало немного легче, но грудь всё равно оставалась каменной.

— Раздеваться и бегом к станку, — шлёпнула меня по попе Вера Ивановна. Я разделась и вышла из-за ширмы. Вспомнив, как доили Машку-сисястика, я подошла к станку и широко расставила ноги. Яна их тут же привязала к нижним стойкам.

— Не торопись, — Ольга помогла мне наклониться вперёд:

— Вытяни руки.

Я вытянула руки и ухватилась за переднюю стойку. Яна привязала мне руки. Вера Ивановна помассировала мне груди, загудел доильный аппарат и мне пришлёпнули на соски молокоотсосы. Только теперь от них отходили четыре трубки, по двум из которых сразу побежало моё молоко. От невероятного облегчения закружилась голова. Молокоотсосы стали приятно пощипывать соски.

— Вера Ивановна, му? — попросила я.

— Леночка, обязательно поласкаем. Смотри сюда, — показала она на прибор, стрелка которого прыгала около нуля:

— Сейчас ты даёшь поверхностное молоко. Когда густое пойдёт, поласкаем.

— Она течёт уже, — словно издали услышала я голос Ольги и почувствовала руку у себя в промежности. Зашипел воздух.

— О-о-ох! — застонала я. В меня вошло что-то огромное, толкнув в самое сердце.

— О-о-ох! — ещё раз, да так, что пробила дрожь.

— А-а-а! — закричала я, извиваясь всем телом, непроизвольно пытаясь раздвинуть ноги шире.

— Плотность увеличивается! — громко сказала Ольга.

— Ой! Ой! О-ох! — с каждой следующей секундой становилось всё мучительно труднее. Я чувствовала, как самообладание оставляет меня.

— А-а-а!!! — заколотило меня в приступе оргазма.

— Вера Ивановна, она кончила! — воскликнула Яна. У меня на грудях щёлкнули молокоотсосы, сильно дёрнув за соски.

— Больно! — вскрикнула я. Соски обожгло, словно к ним приложили раскалённые угли. Моё молоко побежало по другим трубкам. Просто потекло бурным потоком.

— Расслабься, — Вера Ивановна присела, взяла меня за груди и несколько раз сжала их со всей силы.

— Больно! — опять закричала я. Казалось, мне сейчас оторвут соски.

Вдруг, щёлкнули молокоотсосы. Только что наполненные моим молоком трубки опустели. Молоко маленькими капельками сочилось по другим трубкам. То, что довело меня до оргазма, остановилось, хотя до конца не вышло из меня.

— Умница! Отдохни, — Вера Ивановна погладила меня по голове:

— Вика рассказала, что в прошлый раз после коня в душе ты смогла ещё раз кончить. Это правда?

— Му, — кивнула я.

— Вот и хорошо. Значит, надо ещё подоиться, — продолжала она гладить меня по голове:

— Молочко ты сейчас хорошее даёшь, густое. Соберись, девочка, надо постараться.

Громче зашипел воздух. То. Что было во мне, задвигалось быстре.

— Прогнись поглубже, — Вера Ивановна надавила рукой мне на спину.

— А-а-а!!! — заорала