Чувственная поездка в Петербург. Часть 6

Дверь мне открыл Роман. Он немного поговорил со мной о том, как я съездила сегодня в Павловск и Гатчину. Сказал, что очень удивлен тому, что я успела в оба этих чудесных места за один день. Однако по искорке в его карих глазах и напряженной выпуклости на брюках чувствовалось, что на самом деле его мысли были весьма далеки от темы нашей светской беседы. В прихожую заглянула обнаженная Александра, грациозно ступая босыми ножками и словно раздвигая перед собой пространство устремленностью остреньких девичьих грудок. Она чутко оценила ситуацию и со значением сказала брату, что лучше бы он к завтрашним занятиям готовился. Роман внял ее ценным указаниям и с явной неохотой удалился к себе.

Александра сказала, что хочет показать мне альбомы одного знаменитого и довольно спорного американского фотохудожника. Я ответила ей, что хотела бы чуть отдохнуть с дороги и потом подойти в ее комнату. Пройдя к себе, я неспешно освободилась от одежды и убрала ее в шкаф. Потом вдруг почему-то вспомнила о Романе. Мне захотелось поддразнить его возбужденность на меня. Но идти к нему обнаженной сейчас под каким-то придуманным предлогом, пожалуй, было бы неправильно — а то еще слишком много возомнит о себе. Тогда я снова вынула из шкафчика свои лифчик и трусики. Якобы случайно (но при этом весьма живописно и не с первой попытки) бросила их на спинку и сидение кресла, запомнив расположение белья.

Когда я постучалась к Александре, она сидела за ноутбуком и с кем-то переписывалась. Взглянув на меня, она жестом пригласила меня сесть на тахту с по-восточному изогнутой спинкой и, достав с полки три альбома, подала их мне. Сама же она села на тахту рядом со мной, сбоку наблюдая на моей реакцией. Это были альбомы Джока Стэрджеса. Я листала страницы, вглядываясь в безмятежность мира этих нагих девушек и девочек.

— Какой деликатный автор! Эти модели одновременно и обнажены, и защищены отношением к ним автора. Так тонко передать деликатность своего отношения к красоте девочек-подростков в фотографии дано не каждому художнику. Тем более фотографу-мужчине.

— А он им всем вовсе не чужой дядя с фотоаппаратом. Он для них сосед, которому можно доверять. Он лет сорок фотографирует юных девушек из общины своих соседей-натуристов. Это его авторская тема. У него уже три поколения моделей. Некоторые девочки тут в альбомах — это уже внучки его первых моделей.

— Ты говорила, что это спорный фотохудожник. Я не вижу тут ничего спорного. Я не вижу тут ничего, кроме бесспорности красоты юности.

— Многие считают его творчество порнографией. У него были проблемы с ФБР из-а сигналов бдительных моралистов.

— Бред какой-то. Я не вижу тут ни малейшего оттенка даже легкой эротики. Тут лишь восхищение гармонией и умиротворенностью. Это обнажение безгрешно как луч солнца, как высокое небо. Если кто-то видит в этих фотографиях повод возбудиться или возмутиться, то у него самого в душе какая-то ущербность и червоточина. Если у