Старая подружка

склонов, ложбинок — изящество и тонкость женственности. Стройные ноги, узкая талия — фигурки у них, в общем-то, похожи, но бедра о Полинки стоило признать немного попышнее, пошире. Грудь небольшая, меньше чем у неё, но очень красивая, розовые острые соски, со словно припухшими ореолами, показывали большую степень возбужденности выставленной для осмотра девушки. Лобок и киска гладко бриты — во всей красе виднелись красивые надутые половые губы и блестящий от соков разрез. Сзади тоже полный порядок — прекрасная крепкая задница, в особенности выигрышно смотревшаяся вместе с узкой талией. Лицо миловидное. Каштановые волосы, темные большие глазища, обрамленные длинными черными ресницами, прямой нос средней толщины и длины, утолщенные притягательные губки. Общее впечатление красоты, ума, образованности и очарования. Да, что говорить, она просто очаровательно краснела.

Но, вот... как могла она позволить такое? Ведь всегда могла постоять за себя, — мелькнуло в голове у Светланы. — Впрочем, не её забота. Хм... возможно она даже красивее...

— Очень хорошо...

Полина ощущала, как пальцы Светы, той которую она знала с детства и любила как родную сестру, сейчас с болью сжимали и выкручивали её соски. Девушка сквозь проступающие слёзы кротко посмотрела на Госпожу, и в ответ получила взгляд, проникший в её душу. Она ощутила, как словно стала рабыней взгляда Госпожи — она чувствовала, что теперь она будет таять от пристального прямого взгляда Госпожи в любое время и каждый раз.

Гостья медленно высоко подняла свою правую руку, без колебания звонко хлопнула в полную силу левую щеку Полины, затем резко захватив её волосы, не давая прийти в себя, сильно дернула, словно встряхивая голову тряпичной куклы.

— Тупая похотливая дрянь! — в деланном гневе заорала гостья. — Ты что не знаешь, что значит — быть рабыней? Ты забыла все рассказы из интернета, которые я велела прочитать? Тебе ведь подобает встречать меня на коленях, поцелуями моих ножек!

Стоя с пылающей красной щекой в прихожей собственной квартиры, с истерзанными сосками и с так и не разомкнутыми за спиной руками, Полина не выразила никакого возмущения подобным отношением к себе, напротив, в её глазах была лишь мольба и отчаяние.

— Прости Света, я очень глупая... такая бестолковая...

— Ну, так делай, что я сказала! — ледяным тоном, не, терпящим возражений приказала блондинка, отпускай её волосы, повелительно указав пальчиком, с ногтем, покрытым черным лаком на пол.

Полина спешно опустилась на колени. На руках и коленях перед другой женщиной, с её задницей в воздухе и прижатой к полу головой она чувствовала себя настоящей рабыней. Ее влагалище сильно текло. Она стала чмокать губами туфельки своей бывшей подруги.

— Что-то не так? — ехидно произнесла Светлана, словно прочитав ее мысли. — Да, они грязные. Прямо с дождливой улицы. Нравится вкус рабства, дрянь? Это грязь! Настоящая грязь! Ладно... Достаточно, — вальяжно сказала женщина. — Ты кончила, когда играла с собой перед моим приходом?

Полина подняла голову вверх и посмотрела круглыми глазами на Свету.

— Нет... но... как ты узнала? Я не посмела бы... ты запретила... я только хотела...