Отпуск. День шестнадцатый

порку. Нанеся еще около десяти ударов и, заставив женщину как следует поизвиваться от чувствительных ударов, он перешел к Лизе. Та, чувствуя силу удара через тело партнерши, с некоторой опаской ожидала своей очереди. Как выяснилось, опасалась она не зря. Мужчина смог выбить из нее подобие поскуливания с четвертого удара. На восьмом она уже кричала в полный голос. Вскоре Геннадий снова передал плетку Алексею и сказал:
— Давай сам! Или я увеличу силу удара, а я тебя уверяю, потенциал для этого еще есть. — Угрожал он растерянному гостю, ставя в безвыходное положение. Нельзя сказать, что Алексея не возбуждало происходящее, даже наоборот, член в его узких плавках уже давно не находил себе места. Мужчину больше беспокоил психологический и моральный аспект отношений. Ему было тяжело бить женщину, в которую он с каждым днем влюблялся все больше. Но вспомнив, что она сама пришла сюда и, более того, знала, что ее ждет и сама хотела этого, он сильно сжал рукой удобную рукоять плетки и хлестнул Лизу по лопаткам. Не ожидая удара по этой области тела, она дернулась всем телом и вскрикнула прямо в ухо Наташе.

Близость женщин друг к другу быстро перестала смущать и мешать им. Их больше пугала активность за их спиной. Причем, каждая из них видела замах и момент удара, поэтому легко рассчитывала мгновение удара с последующим напряжением тела партнерши и ее вскрика.
Алексей разошелся и нанес около двадцати приличных ударов по спине и ягодицам своей Лизы. Хоть они и уступали по силе ударам Геннадия, но все равно были болезненными и чувствительными.
— Хватит. — Прервал его доминант. — Теперь Наташу.

Алексей перешел за ее спину и от души, уже более уверенно отхлестал и ее. Женщина была менее привычна к экзекуции, чем Лиза, поэтому дергалась и кричала больше нее. Через двадцать своих ударов, он сам отдал плетку Геннадию.
— Понравилось? — Ехидно спросил тот.
— На удивление, да! — Уверенно сказал Алексей.
— Похвально! А теперь, поразвлекаюсь и я! Только бегать вокруг вас, девчонки, мне лень, поэтому крутитесь сами.

Размахнувшись, он от души ударил Лизу по попе, заставив ее вскинуть голову вверх и застонать. Она не очень хорошо поняла, что от них хочет Геннадий, поэтому через пять секунд второй удар снова упал на ее ягодицы. Боль оказалась лучшим учителем, поэтому она, после яркой болевой вспышки, сделала движение в бок, прокручиваясь и подставляя под удар тело Наташи.
Получив свой удар, та оказалась более расторопной, чем Лиза и снова развернула к свистящим хвостам плетки ее тело. Кружения вокруг оси хватило на 3 круга, после чего веревка очень туго впилась в прижатые тела женщин. От сдавливающих друг друга грудей женщинам становилось трудно дышать, а боль от грубой веревки, вгрызающейся в кожу, показалась им сильнее, чем от плетки.
Лиза первой оценила обстановку и замерев, закружилась в обратную сторону. Женщины прокружились шесть кругов и снова сменили направление. В воздухе слышались регулярные звонкие удары плетки по