знать, что я сделаю все ради него. Потомучто он освободил меня от страхов навязанных моим воспитанием.
Я любила его, и готова была быть рабыней до конца своей жизни.
Я бы делала все унизительные вещи, которые он мог бы придумать для меня. Я сунула руку между ног, поглаживая мою сочную киску, из моей хорошо оттраханной попки вытекала сперма хозяина. Я сунула три пальца в свои глубины, взбалтывая соки, пока я работала своим ртом. Я скользнула губами вверх и вниз по его стержню. Я полировала его член. Я любила своего хозяина.
Удовольствие, струящееся из моей киски, было мне наградой за то, что я была предана мастеру.
Джастин Сэмпсон
Мои родители ругались внизу. Мой отец снова был пьян «как я удивлен». Я вздохнул, сидя на кровати и пытаясь их игнорировать. Я был таким трусом. Мне было девятнадцать лет, и все же я не мог противостоять этому орущему мудаку. Я просто спрятался в своей комнате, желая вернуться в спальню Авроры.
Я сделал так много грязных вещей с ней в ее спальне сегодня. Я трахал ее во все ее дырки. Она глотала мою сперму снова и снова. Обкончал ее сиски и сказал ей, чтобы она не мылась вечером и спала с засохшей спермой на теле. И только утром привела себя в порядок для меня. Она так хотела этого, моя покорная блондинка — богиня. Я развязал что-то внутри нее. Я изменил ее. Сделал ее счастливой. Я хотел сделать больше для этого мира.
Я должен помочь моей маме, сделать ее счастливой.
Я вздрогнул от звука разбитых блюд.
— Какого черта ты, Бетани? — взревел мой отец.
Я не услышал ответ мамы, но представлял, как она съеживается перед ним. Я стискиваю зубы, я пытаюсь зарыться в мечтах об Авроре. Сбежать из дома. Но я не мог. Я должен был что-то сделать.
И тогда это произошло. Я почувствовал что, что-то заполнило меня внутри. Я посмотрел на часы. Время было 8:01 вечера. Я понял, что прошло двенадцать часов с момента раздевалки.
Двенадцать часов с тех пор, как в последний раз я смог остановить время. Я улыбнулся, когда моя мать закричала от страха, а мой отец заревел в пьяном гневе. Я собрал всю свою волю. И закричал.
— СТОП!