Потенциал

с кресла.

— Прости. — прокричала она в ответ, выставляя перед грудью ладони. Если бы это дерьмо так не грохотало, ты бы услышал, как я поднимаюсь.

— Дерьмо!? — он остановил воспроизведение и в небольшой комнате наступила звенящая тишина. Это лучше чем «Саrriе UndеrWеаr» или «Fеrqаliсiоus».

Сестра тут же перешла в атаку, уперев кулачки в бедра: По крайней мере под их музыку можно танцевать!

Несмотря на раздражение, он не удержался от улыбки: Может быть, но я не танцую.

— Если ты будешь себя хорошо вести, я тебя научу.

— Легко. Что тебе от меня понадобилось на этот раз?

Диана поправила тюрбан из влажного полотенца на голове: Я вышла из душа заметила свет на чердаке и...

— Ди... — насмешливо сказал он, оглядывая ее с ног до головы. Я и так понял что ты из душа.

Стройные ноги сестры были обнажены гораздо выше колен и матово загадочно поблескивали намазанные лосьоном. Он уловил знакомый запах и понял что, краснеет.

— Ди? — округлила глаза девушка. Ты давно не называл меня так!

— Ну да — буркнул он.

— Это напоминает мне о времени, когда мы были детьми. — Диана улыбнулась, как маленькая девочка и плюхнулась на диван. Я пришла потому, что подумала, что ты расстроен из-за того что папа не позволил тебе учувствовать в гонках.

— Я... не понимаю его, Ди. Синди гоняется, почему мне нельзя!?

Диана вытянула ноги, скрестила их и пошевелила маленькими пальчиками: Синди его племянница и... — она замолчала, положив ладонь на поясницу. Нет, я не знаю почему. Попробуй рассуждать, как он.

— Фу, только не я. — Эван откинулся на спинку. Ди, одерни полотенце ниже, или одень мой халат!

— Фу ты ну ты! — хихикнула она, придвигаясь ближе. Ты говоришь, как папа. В этом нет ни чего такого. Кого вообще волнует, в чем я хожу в гости к брату?

Он поглядел на скрещение крепкие бедра и отчетливо понял, что если край полотенца сползет выше, еще на сантиметр он увидит низ лобка.

— Не знаю. — выдавил Эван. Но, папа убьет тебя, если застанет в моей в комнате в таком виде!

Диана нахмурила брови: А что ему мешало сделать это, когда мы были детьми, и Кэнди была нашей няней, а не мачехой. Помнишь, как она разрешала бегать по дому голышом, если мы хотели.

— Вот тут ты не права. У него бы случился сердечный приступ, если бы он узнал, что она разрешила нам это. Да... веселые были деньки! Ты сегодня весь вечер заставляешь меня вспоминать.

— Готова спорить, тебе бы хотелось, что бы Кэнди ходила без бюстгальтера в тесных коротких шортах и майках в облипку, как тогда делала?

— Диана. — укоризненно произнес мальчик. Она наша мать... теперь.

— Разве это отменяет то, что он сексуальна?

— Ты чего? — обеспокоено спросил Эван, Диана, ступала на очень шаткую почву, и ему совсем не хотелось обсуждать прелести мачехи с сестрой.

— Я постоянно спрашиваю себя об этом. — точно не слыша брата сказала Диана. Предположим, она бы