Терри

Однако моя подруга нуждалась в поддержке, и я выкинул всю эту ерунду из головы.

— Что с тобой стряслось, Дженни? — спросил я, крепче обнимая ее.

— О Боже, Терри, — она не переставала плакать, — Я не могу тебе этого сказать. Пожалуйста, не спрашивай, просто трахни меня и все. Неужели, это так трудно?

— Дженни, не проси меня. Я не могу.

— Почему? Ты что гомик?

Ну, вот он и настал — момент истины. В животе у меня заурчало от страха, к горлу подступил ком. Поцеловав ее в лоб, я внимательно посмотрел в ее заплаканные глаза и сказал:

— Да, Дженни, я не могу трахнуть тебя потому, что гей.

— Серьезно? — удивилась она. — Ты меня не обманываешь?

— Да, это правда. Я понял это три года назад, и мне очень жаль, что не сказал тебе раньше. Но я очень боялся.

— Терри, ты мне как брат, почему ты боялся рассказать мне об этом?

— Не знаю, — ответил я. — Я очень хотел, но никак не мог себя заставить.

— Милый, нет ничего страшного в том, что ты мне сказал. Меня вовсе не заботит твоя сексуальная жизнь. Я буду любить тебя таким, какой ты есть.

Она прижалась ко мне, и я, переизбытка чувств, заплакал, уткнувшись в ее груди. Они были просто великолепны, я взял одну в руку и стал слегка поглаживать ее.

— Ух ты, а ведь приятно. Слушай, а ты уверен, что голубой. Поскольку, похоже, тебе нравится моя грудь.

— Да, это точно. Кстати, я хочу тебе кое-что показать. Но, сначала отвернись.

Она повернулась ко мне спиной, я встал с постели, снял рубашку и брюки и остался в бледно-лиловом лифчике и трусиках того же цвета. Под одеждой я носил женское нижнее белье. Волосы, собранные в «понитейл», я распустил по плечам. Потом посмотрел в большое зеркало, висящее на стене, и остался доволен увиденным — симпатичная пятнадцатилетняя девочка в трусиках и лифчике.

— О'кей, — сказал я, — Поворачивайся.

Когда Дженни обернулась, она сначала жутко изумилась, но, потом, расплылась в широкой улыбке.

— Бог мой, Терри, ты прекрасен.

Спрыгнув с постели, она обняла меня и сказала:

— Мне очень приятно, что ты именно мне рассказал об этом. Я себя чувствую так, словно ты — моя сестра.

— О Дженни, я всегда хотел, чтобы мы были сестрами. Даже, когда я был слишком мал, чтобы понять, что мне нравятся мужчины, то всегда хотел стать девочкой. Когда я видел тебя во всех этих прекрасных платьях, то мечтал одеваться как ты. Мне так этого хотелось, что я, бывало, плакал по ночам.

— Терри, мне так жаль. Если бы я только знала.

Она снова обняла меня, и мы сели на постель. Дженни все еще была обнаженной, и я впервые смог как следует разглядеть ее вагину. Она была очень и очень миленькой. Волосы на лобке были выбриты в форме буквы «v», с губок она или сбрила волоски, или удалила их воском.

— Дженни, у тебя такая красивая пися. Жаль, что