Соседки

которое росло по мере того, как рука Натальи продвигалась все ниже и ниже, а когда нежные пальцы добрались до края халата, Юля даже вздрогнула от неожиданно полыхнувшего пламени между ног. И в тот же миг ощутила, как внутри обожгло, словно кипятком, и она инстинктивно сдвинула ляжки, чтобы не дать горячему соку излиться. Наталья осторожно поглаживала Юлины бедра, задирая короткий халат вверх. Юля поняла и, поспешно расстегнув три пуговки на халате, сбросила халат на пол под тахту... Она не заметила, как ладонь Натальи устремилась к гладкому, чуть припухлому животу, затем к паху, к тугой резинке трусиков. Потом ладонь спустилась дальше, к сомкнутым ляжкам и решительно протиснулась между ними, легла на шелк трусиков прямо на налившиеся, истерзанные сладким томлением губы, рельефно проступившие под шелковым треугольником. И вдруг Наталья отдернула ладонь и начали покрывать тело соседки поцелуями. Ее горячий рот упрямо искал Юлины губы. Нашел. Наташа прижималась к губам что есть силы. Юля ощутила, как острый горячий язык смело прорвался сквозь преграду ее губ, проник в рот и наконец достиг языка. Оба языка слились, сплелись, точно две улитки. Одновременно Наташа раздвинула руками ее бедра и стала неистово гладить насквозь пропитанный липкой влагой шелк трусиков, которые остались единственной хрупкой преградой на пути к охваченному приятно-мучительной болью влагалищу. Юля чуть было не отбросила руки Наташи, потому что теперь она уже не просто покорно принимала ее ласки, но сама была до крайности возбуждена и охвачена желанием.

— Тебе нравится? — впервые нарушила тишину Наташа. Ее голос прозвучал точно издалека.

— Это чудесно... прошептала с жаром Юля. — Это невыносимо... приятно. Еще!

— Сейчас! — сказала Наташа более спокойным голосом. — Но сначала я хочу, чтобы ты совсем разделась. Юля слегка улыбнулась и проворно стянула тонкие трусики с бедер. Наташа по-кошачьи изогнулась и положила голову ей на живот. Она протянула руку к треугольнику светлых волос на Юлином лобке и провела пальцем по набухшим алым губам. Она трогала Юлю осторожно, медленно, круговыми движениями, потом нежно раздвинула губы и мягко вонзила палец в горячий влажный колодец.

— Нравится? — шептала Наташа.

— Да-а, — едва слышно ответила Юля, морщась от сладостной боли. — Глубже, прошу, глубже! И быстрее!

— Как скажешь, дорогая, — с улыбкой шепнула Наташа и, погрузив палец до отказа, стала аккуратно вращать кончиком, дотрагиваясь до рифленых влажных стенок. — Скоро ты почувствуешь ни с чем не сравнимое наслаждение, дорогая! Скоро это придет. Юля лишь стонала — сначала приглушенно, потом все громче и громче и, уже не владея собой, устав сдерживаться, закричала в голос от невыносимо-сладостной муки удовольствия. Но тут Наташа вытащила палец.

— Еще не время, — прошептала она на ухо Юле и обняла ее обеими руками за ягодицы. Сжав покатые белые половинки крепкого зада, Наташа приникла ртом к левой груди соседки и кончиком языка стала облизывать сосок. Язык, точно маленькая пугливая змейка, то бегал вокруг соска, застывая на самой его вершине, то убегал