Пляжный роман в розовых тонах

мои очи! Опера Ля Скала! Эй, ты, гитараст! Отдай инструмент в руки профессионала!

Юноша с мутным пьяным взором, тщетно пытавшийся извлечь из гитары аккорд, приподнялся, протянул мне шестиструнку, споткнулся о чье-то тело и плавно спикировал носом вниз. Гитара жалобно звякнула, а молодой человек в поисках опоры ухватился за мои колени.

— Если ты ее сломал, я тебя покалечу! — Раздался рев Аристофания.

— Кого, Иру, что ли? — Полюбопытствовала Старпом, с интересом глядя, как я с брезгливым выражением лица отодвигаю от себя незадачливого музыканта. — Так она сама кого хочешь покалечит.

— Я про гитару, глупая! — Заржал Мичман. — Ходы на наш сторона, дорогая! — Широким жестом он протянул мне стаканчик со светло-коричневой жидкостью.

— Коньяк? — Вопросительно посмотрела я на него.

— Лучше. Виски! — Причмокнул губами Аристофаний.

— Моряк, не спаивай женщин! — Возмущенно заявила Танька. Слушай, Ирка, пей быстрее эту гадость и берись за гитару. Давай что-нибудь из «Воскресенья».

— По дороге разочарований снова очарованный пройду! — Взорвался многоголосый хор, как только я провела рукой по струнам. Инструмент, прямо скажем, играл неважно. Было такое ощущение, что если я и выпущу его из рук, то эти глухари на току все равно ничего не заметят. После «Воскресенья» мы вспомнили еще «Машину времени», «ЧайФ», «АукцЫон», «Крематорий»... В какой-то момент я тихо сплавила гитару первому подвернувшемуся молодому человеку и устало откинулась назад. Все-таки два часа пения без перерыва — это уже не для меня. Старею...

— Земля холодная, ляг ко мне на колени, — прошелестел над моим ухом тихий голос Таньки.

Я подняла глаза. Над моей физиономией смутно белело лицо нашей роковой блондинки.

— Спасибо. — Я прислонилась затылком к ее стройным ногам. Таня запустила мне в волосы свои длинные пальцы и начала их перебирать.

— Знаешь, — задумчиво проговорила она, — а у тебя красивые патлы. Хотела бы я такие же иметь.

— Да тебе, вроде, жаловаться не на что... — Я почувствовала, что ее руки как-то слишком бережно гладят меня возле основания шеи. Не скрою, эти касания мне очень понравились.

— Ира, я тебя умоляю, они у меня жидкие, как крысиные хвосты!

Я невольно засмеялась. Уж с кем — с кем, но с крысой Таньку никто не сравнивал. Я представила себе, как вытянулось бы лицо Мичмана, услышь он эту реплику своей сестры. Сам Аристофаний считал ее просто образцом красоты и порвал бы любого, кто усомнился в этом... Впрочем, таких камикадзе пока что не находилось.

— Пойдем отсюда, а? — Старпом потянула меня за рукав. — Сейчас эта компания напьется до той стадии, когда одна половины вырубается, а вторая идет купаться в неглиже. Тоска смертная...

— Что, не нравится тебе сие общество? — Грустно усмехнулась я.

— А ты, можно подумать, от него тащишься... Сборище ограниченных людей. Мужики так вообще ни о чем, кроме постели, думать не способны. Как ты думаешь, у них мыслительный орган в голове или все-таки в штанах? Ненавижу этих самцов!

Последнюю фразу она произнесла особенно выразительно. У меня в душе зашевелились первые подозрения.

Мы шли