Татьяна Николаевна

не рассказывай, ладно? Вот поступишь когда, тогда и преподнесешь всем сюрприз. Погруженная в свои мысли я тихонько кивнула.

В понедельник в шесть я позвонила в квартиру учительницы. Дверь открылась и Татьяна Николаевна пригласила меня войти. Проходи в комнату, сказала она, я тут ужин готовлю, ты еще не ужинала? — спросила она уже из кухни. Оттуда неслись такие приятные запахи, что у меня громко заурчало в желудке. Но я же учиться пришла в конце-концов! Спасибо, я сыта-крикнула я из комнаты. Ничего, может быть еще захочешь-сказала она, заходя в комнату. На ней был красивый домашний халат, плотно обтягивающий ее фигуру. Когда она села рядом, меня обдало изумительным запахом прекрасных духов, от которых немного закружилась голова. Мы прозанимались часа два, после чего она сказала-хорош, будем ужинать. Она принесла маленький раскладной столик и начала раскладывать по тарелкам еду. Подавая мне тарелку она наклонилась и в глубоком вырезе халата я увидела большие белые груди идеальной формы, заканчивающиеся книзу крупными коричневыми сосками. Грудь колыхнулась от движения и мне стало не по себе от их идеального совершенства. Они жили как-бы отдельно от своей хозяйки и уставились сейчас на меня своими огромными коричневыми глазищами. Я никогда не видела такой красоты. У моей мамы были небольшие, сильно обвисшие груди с криво торчащими сосками, изъеденными тремя голодными ртами и глядя на нее, когда она переодевалась, у меня всегда возникала жалость к ее жалкой сморщенной плоти.

Свою грудь я считала достаточно красивой, но то что сейчас колыхалось передо мной вызывало желание немедленно потрогать. Из транса меня вывел голос Татьяны Николаевны. Держи-же, мне показалось она улыбнулась кончиками губ. Она села напротив и я не могла оторвать взгляда от приоткрывающейся щели ее халата. Наверное это было бесстыдством, но я не могла ничего поделать. Мы стали ужинать и вести неторопливую беседу относительно моего будущего. Вдруг верхняя пуговица на ее халате как-то сама расстегнулась. Это было похоже на фокус. Прямо на моих глазах. Татьяна Николаевна как-то вздохнула, пуговица расстегнулась и в приоткрывшуюся щель на меня глянул знакомый коричневый глаз. На ослепительно белой коже он выглядел изумительным нежным цветком. Его мягкую, охристую окружность пересекала лиловая венка, а сосок был намного темнее окружности, крупный и твердый. Я как зачарованная не могла отвести глаз, не замечая, что Татьяна Николаевна внимательно наблюдает за мной. Хочешь поиграть в карты? — вдруг спросила она. Я кивнула. Она отставила стол и села напротив меня на диван, протянув в мою сторону ноги. Сначала я рассматривала ее ступни, пальчики с красиво накрашенными ногтями, потом крепкие, изящной формы икры, круглые колени, мягкий изгиб ляшки. Она раздала карты и положила колоду себе между ног. Мой взгляд добрался места, где должен был начинаться халат... и меня словно током ударило.

(Продолжение следует)