Болезнь. Часть 2.4

на усталость с дороги и попросили показать им постели. Тут обнаружилась такая деталь — так как кроватей не было в достатке, а была одна — «трёхспалка» и два дивана, которые не раскладывались, то Линда предложила им кровать, а сама себе постелила на диване в гостиной.

Алёна и Лиля легли спать. Перед сном они обычно разговаривали втроём, при этом, когда говорила Мила, у Лили немного изменялся голос и появлялись иные интонации. Человек, который не знал всей подоплёки, мог ничего и не понять, но человек с тонким слухом, мог бы что-нибудь и заподозрить. Но не в этот раз, Линда ничего не слышала и рано заснула.

Ему было холодно. Темно и холодно. И ещё больно, боль жгла, кусала и жалила в паху. Ему было скорее неприятно, чем больно, но это чувство преследовало всегда. Оно становилось то сильнее, то уходило на нет, когда он удовлетворял зверя в себе. Вот и сегодня, после очередного «события», когда он покормил зверя и прошло уже достаточно времени до следующей кормёжки, ему опять стало холодно. Это случилось, когда человек Жорж Марини, инженер гидроэлектростанций, был в Африке, в Замбезии, строил новую гидроэлектростанцию. Они уже устанавливали турбины, как раз то дело, которым и занимался Жорж. В этот день, они, уже отработав, отправились в джунгли, прогуляться. Он и его помощник, Эруэль, тридцати лет, любили такие прогулки. Они фотографировали растения, животных, всего, что понравится на их взгляд. Ну и позаниматься сексом. Да, они были любовниками.

Они уже зашли достаточно далеко, но не боялись заблудиться, так как имели в распоряжении GPSнавигатор. Пройдя около получаса, они набрели на какую-то полянку, где находилось странное сооружение. Она вся заросла лианами, мхом и травой, но легко угадывалась своей человечностью постройки. Представляя собой небольшой портик с широким, покрытым грязью, столом (по-другому никак нельзя было это назвать), сооружение ещё внушало и какой-то иррациональный страх. Но друзья не обратили на это чувство особого внимания, и зря.

Эруэль воскликнул:

— Смотри, Жорж, хорошее ложе! — и он, предварительно расстелив покрывало на стол, улёгся там, скинув с себя обувь и верхнюю одежду.

— Да, Эруэльчик, сейчас я тебя сфотографирую!

Жорж достал Никон и стал делать снимки вертящегося в разных позах Эруэля. Оба не заметили острый сук, торчащий прямо над столом, который опасно накренился прямо над головой Эруэля. А он прямо вылезал из себя, позируя Жоржу. И в один момент всё-таки задел головой за острый конец сука.

— Ай, — крикнул он, — твою мать! Сука!

Капли крови из рассечённой кожи головы капнули на поверхность стола, впитавшись в него. Эруэль, достав нож, снёс полсука одним взмахом руки.

— Вот тебе, козёл!

Жорж, достав платок, стал оттирать кровь с головы друга. Он снял свою майку и обвязал голову Эруэля. Пока обвязывал, Эруэль пристально на него глядел, и, как только тот закончил, притянул его к себе. Впившись в губы поцелуем, Эруэль сорвал с Жоржа остаток одежды и они занялись сексом прямо на