Подглядывающие из шкафа. Часть 1

Мне нужны были не косвенные, а реальные подтверждения её грехопадения. Не прошло и получаса, как в дверь позвонили. Вошёл мужчина приятной наружности. Не думаю, что его наружность была приятней моей. И что она в нём нашла мне было неприятно и непонятно.

— Ну, что, шлюшка, ждала меня? — внезапно сказал вошедший, расстёгивая брючный ремень и замок на брюках.

— Ждала, ждала, милый! — восторженно воскликнула раскрасневшаяся шлюшка.

— Тогда, ты знаешь, что делать! — приказал ей любовник.

Моя жена скинула халатик и присев на корточки, извлекла котешку мужчины из брючного плена и, тут же припала к нему губами. Весь фарс происходившего заключался в том, что я возбудился от такого зрелища похотливого поведения моей супруги. Мой член встал во всю силу и мощь, на которую только был способен. Признаться, он был ничуть не хуже совратительского. Но его-то был на воле, а мой в шортах доставляя мне некоторые неудобства. Быстро исправив сию несуразность, наблюдатель ухватил его в свою длань и, принялся рьяно мастурбировать на жену, делающую минет своему любовнику.

Мне она минет не делала. Не знаю почему. Может оттого, что не называл её шлюшкой? А дорогой и любимой? Не знаю. Самое отвратительное было в том, что мне нравилось смотреть, как она это делала незнакомому мужчине. Меня возбуждало то, что, когда я якобы, приду с работы, она, как ни в чём не бывало поцелует меня в губы, после того, как у неё побывал чужой член во рту. А я поцелую её в щёчку, с тщательно втёртой в неё чужой спермой. Она делала так постоянно с моей, объясняя это тем, что сперма — лучший молодящий крем. Выходило вроде так, что я, косвенно, сосал член незнакомца, не зная и не ведая ранее. А может она иногда оставляла молодящий крем во рту и делилась со мной целуя меня в губы, просовывая ко мне в рот свой язычок? Откуда мне знать? Нет я не был геем. Мне было противно осознавать такое положение вещей, однако это меня не останавливало. Я дрочил со всей мощи, припав к дырочке в шкафу, боясь упустить момент, одновременно наслаждаясь увиденным, презирая и ненавидя себя.

Марина исполняла минет искусно. Это было: как сексуальная песня; как картина написанная эротическим художником; как превосходное блюдо изготовленное шеф поваром, для орального удовольствия. Сначала она со всею страстью работала язычком, облизывая головку счастливца и сладко целуя, всё время восхищаясь: «Боже! Как же мне нравится твой член!». Затем взяв его в губы, стала сосать, смотря прямо в глаза любовнику, сладко улыбаясь и нечего ни говоря, потому что её рот был занят, но её взгляд говорил о многом. Любовник не оставался в долгу. По его лицу блуждала гримаса экстаза, он постанывая, произносил:

— Ух ты ж, соска! Какая классная! — Иногда, пощипывая её щёчки, теребя пальцами ушки и носик, награждал её не больной, а сладкой пощёчиной, ухватывая за конский хвост волос, не сильно