и раздвинуть ноги, после чего оттянула штаны в области влагалища и сделала длинный разрез.
— Теперь когда будет раздвигать ноги да и в принципе сильно двигаться, все будут видеть твою дырку. — Захлопала она в ладоши, радуясь как ребенок новой игрушке. — А давай-ка что-нибудь поунизительнее.
Недолго думая она достала из шкафчика тоненькие веревки и обвязала мне грудь, настолько сильно, что они сразу покраснели и вздулись.
Я стояла в раздевалке с прорезью около пизды и связанной грудью.
— А теперь одень сверху майку и иди на дорожку, только сперва сделай разминку у главного зеркала.
— Так? Но увидят же!
— Во-первых, закрыла рот! — Она дала мне пощечину и раскрыв мне рот пальцами смачно в него плюнуло. Ей нравилось это делать, нравилось наблюдать как красивая девушка с милым лицом глотает то, что она выплевывает мне в рот, нравилось то, что я не делала даже попытки помешать ей так со мной обращаться или возникать. И да, хоть глаза и набухли от слез, но какой-то внутренний рабский инстинкт внутри меня хотел больше доказательств моего падения. Мне нравилось то, что меня унижает эта женщина, хотелось, чтобы она изуродовала мое тело, чтобы сделала со мной невозможные вещи, чтобы сделала больно, чтобы выбила из меня собственное «я».
— А теперь встала и пошла, шалава!
Моя майка была плотного материала и в принципе невооруженным взглядом связанной груди было не видно. Но если бы кто-то со мной заговорил, или просто присмотрелся, то все стало бы понятно.
Я вошла в зал, боязливо озираясь по сторонам. Она зашла за мной, и воспользовавшись моментов, опустила руку к прорези, расширив ее.
Людей в зале было немного: 2 молодые девушки и 3 женщины постарше, а еще одна тренерша, примерно моего возраста, милая улыбчивая девушка.
Подойдя к зеркалу в середине зала, я начала делать разогревающие упражнения, а Сабина молча наблюдала за мной. Внимания на меня пока никто не обращал. Через зеркало моя тренерша вдруг показала мне, что я забыла о наклонах вперед. Преодолевая дикий и испепеляющий стыд, я быстро нагнулась вперед, чувствуя, как мою киску обдал холодок. К счастью, насколько я увидела, этого никто не заметил.
Я пошла на бегательную дорожку, и, к счастью, минут 40 Сабина меня не трогала. Грудь начала очень сильно болеть, особенно от ходьбы, но я молчала. Наконец она подошла ко мне и очень вкрадчиво сказала:
— Теперь останови тренажор, опустись на колени и почисть салфеткой мои кроссовки.
Я, не веря тому, что делаю, в каком-то тумане пошла за салфеткой, заметив, что странная форма груди под майкой привлекла внимание другой тренерши, которая посмотрела мне вслед. Обратно к Сабине я шла на ватных ногах, пытаясь убедить себя, что я все еще могу уйти. Тем не менее, я молча опустилась на колени, понимая, что щель между ногами наверное немного открылась, и начала чистить ее обувь.
— Продолжай, пока не скажу.
Я затылком чувствовала, что весь зал остановился, и все взгляды