Выходной рабыни и госпожи. Часть 1

этих словах стали наливаться лёгким румянцем, так прелестно смотревшемся на её светлой коже. Юной девушке было одновременно неловко, но и дико приятно находиться в таком «наряде» перед женщиной которая явно старше неё.

— Какая же ты шлюха, Лана, — от этих слов, произнесенных властным голосом в тишине, щёчки девушки, сервировавшей стол, залилось краской стыда.

— Д-дааа, Госпожа, — ее голос дрожал. Нет не от страха перед своей Госпожой, а от нахлынувшего возбуждения. После ответа дыхание девушки стало учащенным и прерывистым.

Женщина улыбнулась и подошла к девушке с грацией, о которой кошки могут только мечтать. Она вплотную подошла к задыхающейся от страсти юной красавице. Тонкие пальцы изящно легли на белоснежную пышную грудь девушки. На коричневом ореоле слегка розовые соски сейчас были тверже камня. От легкого, но в тоже время властного прикосновения у девушки вырвался громкий стон удовольствия. Пальцы стали скользить по упругой девичьей груди. Постепенно нежные ласки сменились более грубыми. Аккуратные касания сменились напористой хваткой. Госпожа уже не жалея мяла Светланины груди. Женщина то разводила их из стороны в сторону, то сводила их вместе. Соски тоже не были обделены вниманием. Их безжалостно выкручивали, цепко зажав между пальчиками, после чего тянули вверх, будто пытаясь приподнять все тело. Через пару минут такой ласки Светлана была готова кончить. Между ног у нее заметно увлажнилось. Девушка чувствовала себя такой похотливой, такой развратной, просто текущей самкой и больше никем. Понимание этого должно было стыдить, но результат был диаметрально противоположный. Возбуждение от этой мысли лишь возрастало. Женщина оторвала одну руку от груди похотливой рабыни и слегка провела по её влагалищу. Убедившись, что девушка сильно возбуждена Госпожа коснулась увлажнёнными пальцами губ Светланы. Юная красавица ослабила и без того податливые губы и ощутила вкус собственного выделения. Пальцы женщины оказались во рту девушки и стали имитировать фрикции. От этого и так получавшая удовольствие рабыня застонала.

— На колени, сука! — голос снова зазвучал шепотом, но теперь он прозвучал прямо рядом с ушком девушки.

Обнаженная девушка тут же опустилась на четвереньки, призывно выгибая спину и вздергивая округлую попку. Женщина взяла со стола свой тонкий, но гибкий хлыст. Свист рассекаемого воздуха и громкий звук удара хлыстом, заглушились нежным стоном. Этот стон выражал больше удовольствие, чем боль. На белоснежных ягодицах появилась тонкая красная полоска. За первым ударом последовал второй, третий.

Рабыня покорно стояла на месте и принимала удары. Выставленная попка получала наказание. За что? Госпоже так захотелось, а Светлана должна делать все, чтобы удовлетворять любую прихоть своей повелительницы, тем более, что ей это так нравилось. Нравилось быть Её собственностью, бесправной рабыней, похотливой сукой, только и мечтающей о все новых и новых унижениях. С каждым обжигающим как огнём ударом хлыста в ней поднималось желание служить Госпоже. Блондинка сходила с ума от возможности принадлежать Госпоже и еще кончать, Кончать от выполнения унизительных приказов и осознания себя никчемной шлюхой, неведомо за какие заслуги удостоенной чести