Тетя мужа

упал с ее плеч. «Хорошо, что не успела застегнуть» — подумала я, и почувствовала, что она сильней стала меня отстранять. Я понимала, что отступать уже нельзя и помнила по студенческому опыту, что надо подключать пальчик. Я опять стала целовать шею и ушко, а рукой задирать подол ее платья.

— Ксюша, остановись! Что ты творишь?! — негромко возмущалась она и своей рукой пыталась остановить мою руку. Но я смогла преодолеть ее сопротивление и пальцами нащупала резинку трусов. Моя ладонь быстро скользнула под резинку и я пальчиками нащупала ее киску. От этого я сама чуть не кончила.

— Ии... А ну перестань! Быстро убери руку! — негромко говорила она мне на ухо.

Я чуть — чуть отстранилась от нее и посмотрела ей в глаза. Потом снова приблизилась и прошептала на ушко: — А вы там мокренькая! Одновременно с этим, мой пальчик медленно вошел в нее.

— Охх — шепнула она и уже сама прижалась ко мне.

Она текла и я это чувствовала. Я понимала, что она сдалась и я сейчас буду ее ласкать как захочу.

— Что ты делаешь?! Перестань, Ксюша! — шепотом повторяла она, а сама прижималась ко мне и старалась поглубже сесть на пальчик.

— Я так давно мечтала об этом, что сегодня, я вас не отпущу! — целуя мочку ушка, шептала я.

В ответ она только стонала.

Я осторожно добавила второй пальчик и ее мокрая киска легко его приняла. Я целовала красивую женщину, в два раза старше меня и имела ее двумя пальчиками. Ее стоны, а самое главное соки, которыми она текла, говорили, что все удалось и я делаю все правильно. Губами лаская ее ушко, я ей прошептала: — Я хочу отлизать тебе!

После этих слов, она прижалась еще сильней ко мне и ее тело содрогаться. Стоны два или три раза едва не перешли на крик. Потом она сильно дернулась и выдохнув отпустила меня. Я поняла, что она кончила. Вся моя ладонь в ее трусиках была мокрой.

— Что ты сделала со мной?! — слегка улыбась, спросила она и легко поцеловала в губы.

— Вам хорошо?

— Мне, замечательно! Можешь вытащить руку, я уже никуда не убегу! — улыбалась она и гладила меня по щеке.

Я вытащила руку из ее трусиков и на ее глазах облизала пальцы.

— О, это невыносимо! Я остаюсь! — сказала она, скинула туфли и обняв меня негромко спросила: — Ты помнишь, что сказала? Помнишь, что хотела?

— Отлизать!

— Вот и идем! — поцеловав меня в губы, сказала она и мы пошли в спальню.