фоне пышной груди. Кэнди взъерошила мокрые волосы, отбрасывая их назад. Даже толстой махровой ткани было недостаточно, что бы скрыть соблазнительные изгибы тела. Эван бросил взгляд на смуглые узкие лодыжки и в голове, не к месту возник образ красных трусиков.
— Чего ты хотел? — спросила она.
— А?
— Чего ты хотел? — раздельно повторила Кэнди и широко улыбнулась.
... хороший вопрос. Зачем я приперся сюда?
— Эван, ты ответишь или так и будешь стоять с открытым ртом?
— Ой, да. Извини. — ... думай, идиот, думай. Мама, мне кажется, тебе не стоит ввязываться в эту историю с гонками. — он посмотрел, как она медленно приближается, думая, заметно ли со стороны, что его бьет нервная дрожь.
— Ерунда! — она приобняла мальчика за талию, прижала к себе, а потом откинулась назад, глядя на него снизу вверх. Моя задача, помогать детям, реализовать себя.
— Но... — он невольно приобнял ее за спину, испугавшись, что Кэнди упадет. Хммм... — от запаха свежести закружилась голова.
— Милый. — ее пальцы с неожиданной силой сжали его бока. Мы же не будем обсуждать то, что случилось вчера ночью?!
— Нет, конечно.
— Это замечательно. Я рада, что ты можешь рассуждать, как взрослый мужчина. Иногда, происходят вещи, которые не должны случаться. Про них лучше забыть или, по крайней мере, держать случившееся в секрете. Ты же понимаешь это, правда?
... что она имеет в виду, черт возьми!
— Я понимаю, конечно, понимаю... — забормотал он. Я про гонки хотел поговорить... я... я беспокоюсь, что...
— Тшш. Все будет хорошо. Я обработаю отца. Сегодня вечером он приедет поздно, последняя партия в гольф перед отъездом в Китай, но на днях я обязательно сделаю это.
— Спасибо, мама. Я... я тебя люблю.
— Знаю дорогой, и я тебя тоже люблю.