Во все тяжкие

Про волосы совсем забыл, старый балбес! Так что парочка у нас еще та получилась: лысая женщина и мужчина с косой.

— Прикольно. А еще Вы молодой... молодая в смысле.

— Ага! Ты заметила! Это и есть те самые изменения в формуле, о которых я упоминал. Омоложение! Еще одно практическое применение моих... наших исследований. Ну... пойдем, Аннушка, что ли? Увидишь мою спальню. Там все готово.

— Я только не уверена, что получится, — сказала Аня, опустив виноватый взгляд на свое вялое достоинство.

— Ах, ну да, ну да! А если так?, — профессор живо скинул с себя халат.

Его образ был весьма привлекателен, но... для молодого парня. Аня же внутри осталась девушкой, и ее организм никак не отреагировал на роскошное женское тело, состоящее сплошь из плавных линий, на грудь 3-го размера с ее идеальными пропорциями, на чувственные алые губы и красивое лицо с едва заметными морщинками в уголках глаз.

— Сомневаюсь...

— Но как же так?! Ведь с Калининой все было нормально!

— Она... э-э-э, — сильно смутившись начала Аня, — Проявила кое-какую инициативу. Ну а потом все уже само собой случилось.

— Инициативу? О чем ты?

— Ну... это... оральные ласки...

Теперь настала очередь краснеть уже профессору. Он ведь, несмотря на облик, все же остался мужчиной. И перспектива сосать мужской член претила ему и вызывала отвращение. Видя заминку Виктора Сергеевича, Аня предложила:

— Может тогда все отменим?

— Нет! Нет!!, — сразу встрепенулся ученый, — Никак нельзя! Я... сделаю. Ради науки. Исключительно ради науки! Полагаю, я готов. Но мне нужно вжиться в роль... Ты не возражаешь называть меня... э-э... Викторией? Можно Викой. И давай договоримся заодно, как будем общаться. Ты — молодой человек, я — женщина примерно того же возраста. И вести себя мы должны соответственно нашим ролям. В том числе без выканий всяких, да?

— Хорошо, Вика. А я тогда кто? Анна... Андрей?

— Да. Подходяще. Андрей. Идем, Андрей!

Она взяла ассистента за руку и потащила за собой в спальню. Там Андрей лег в расправленную кровать на спину и с интересом начал наблюдать за приготовлениями Виктории. Девушка легла рядом сначала с одной стороны, затем с другой, потом переместилась ближе к ногам. Наклонилась к безжизненному члену, зачем-то понюхала, не касаясь. Протянула было руку, но одернула.

— И как это делать... Андрюша?

— Не знаю, Вик. Я сама... сам ни разу.

— Ну да. Ну да, — ангельским бархатным голоском, но с интонациями профессора озабоченно произнесла Вика

— Вик, а у тебя есть парик какой-нибудь? Твоя прическа мешает сосредоточиться

— Парик? Парик? Ах да... Нет, разумеется нет, хотя... есть же. Есть!

Женщина вскочила, радуясь отсрочке от неприятного, но неизбежного для нее мероприятия, и выбежала из спальни. Движения у нее тоже были забавными: резкими, угловатыми, диссонирующими с плавными обводами ее прекрасного тела. Вернулась она через несколько минут в коротком рыжем парике. Прическа была слегка спутанной, но вполне приличной.

— От супруги. .. покойной... осталось. Она болела сильно. Химиотерапия. Вот и...

— Вик, не надо об