Жанна и Дела

языке влагу наслаждения. Язык двинулся вверх, внутрь Жанны, затем медленно наружу, и крик сорвался с губ, сотрясая стенки душевой кабины. Дела поочередно поцеловала ее груди и приникла губами к дрожащим губам Жанна. После поцелуя она обняла подругу и прижала к себе:

— Все, моя хорошая, все, — успокаивала она еще дрожащую от обрушившегося на нее оргазма Аламонду. — Пойдем на кухню, — она вывела Аламонду из прекрасного заточения стеклянных дверец кабины и привела ее к массивному кухонному столу.

— Ложись, Жанна, — приказала она. Девушка быстро выполнила просьбу и замерла в предвкушении нового наслаждения. Дела достала из холодильника баллончик с взбитыми сливками и выдавила комок на клитор Жанна. Та сладко застонала от одного лишь прикосновения воздушной массы к едва успокоившемуся клитору. Дела принялась кусочек за кусочком слизывать ее, пока язык не коснулся горячей плоти Жанна, гладя ее. Девушка затрепетала, и Дела перенесла сладкую массу на левый сосок Жанна и втянула его в рот. Жанна выгнулась дугой и кончила, крича от наслаждения. Дела еще пососала ей соски, лизнула клитор, и любовница испытала новый экстаз, охвативший ее тело. Спустя пятнадцать минут, когда страсти обоих улеглись, они уже лежали в постели, прижимаясь друг к другу, и видели сладкие сны.