Ты сразу же увидела меня, и я поняла, что ты ждала, ждала меня. Потом ты подошла ко мне. Представь себе, мне запомнилось не лицо твое, не слова, которые ты говорила, мне запомнилось ощущение, что ты летела, когда шла. Будто не ноги направляли тебя ко мне, а одна только сила мысли. Словно тебя коснулся легкий бриз, пробежавшись по твоей форменной рубашке цвета безоблачного неба. Как я любила тебя в эту минуту! И как ненавидела невозмутимое спокойствие твоей рубашки. Поскольку то было спокойствие не счастья, но спокойствие не разбуженных в тебе чувств. Утес, о который разбиваются волны. Тебя позвали фотографироваться сотрудники. Ты стояла в центре, и от тебя в эту минуту словно исходила харизма. Ты, органично смотревшаяся в кругу своих, была так далека от меня, как никогда.
В эту минуту я ясно увидела, что твоя жизнь совершенно противоположна и чужда моей. Я увидела, что, как ни фатальна была наша первая встреча, но все же эти отношения изначально обречены. Потому что ты в другом для меня мире. Мой — другой, неуютный для тебя. Ненадежный, нестабильный, неспокойный, и счастье в нем длится ровно до первого крутого виража, хаотично сметающего прежний образ жизни. Ты тогда чувствовала то же? Это была моя вина в твоих глазах. Но не будь так, не было бы меня, потому что именно в этом вся я. Тогда кого ты во мне любила? Наверно, все-таки не меня, милая моя, любимая девочка.