ласкать языком груди и гладил бугорок на киске. «Не противно, но и не особо приятно. Грубовато и по-мужски».
Итальяшка повалил Раду на кровать и снял всю оставшуюся одежду. Несколько секунд полюбовавшись обнаженной красавицей, он скинул свою одежду, оставшись в симпатичных трусах-боксерах. Затем он раздвинул ноги девушки и устроился возле ее промежности. Спустя секунду, Рада почувствовала горячий язык на своей щелке. Он сновал повсюду: по лобку, заходил во внутрь, касался колечка ануса. Это были непередаваемые ощущения! Она забыла по стеснительность, страх и отчаяние, невероятное тепло разлилось по всему телу, стало невыносимо жарко. Рада ловила каждое мгновение, гладила по голове своего любовника, стонала, волосы ее разметались по подушке, красные губы выдавали ежесекундно вздохи. С особой нежностью Николас вылизывал щелочку, ему самому нравилось делать это, он долго смаковал каждый участок женского лона, пока Рада в судорогах не забилась под ним. Ей показалось, что молния поразила ее, отключила сознание и мировосприятие. Она даже не почувствовала, что напрягшийся член Николаса начал потихоньку входить в ее девственную дырочку.
Резкая боль привела в чувство девушку, она стала сопротивляться, пыталась вылезти из-под мужчины, отталкивала его руками. Но иностранец навалился на ее тело всем весом и двигался в ней, не обращая внимания на сопротивление. Она осознала собственное бессилие, невозможность повлиять на ситуацию. Николас делал это медленно, сильными толчками входил и так же резко выходил обратно. Слезы катились с глаз и капали на подушку, но итальянец не замечал этого в упор, продолжая наслаждаться прекрасным смуглым телом, терзая губами ее соски и раздирая промежность своим поршнем. Горечь и разочарование — вот что испытала она в момент близости.
Итальяшка не мог понять, что он сделал не так, почему, когда он кончил ей на живот, смуглянка разревелась. Он был нежен, учтив с ней, почему она плачет? Но спросить не успел, Рада оттолкнула его, быстро вскочила с кровати, накинула свои вещи и убежала, оставив на память лишь трусики. Николас долго крутил в руках тонкое кружево девушки и даже вдыхал его запах, едва уловимый аромат женской плоти.