взывающий к благоразумию взгляд. Однако полностью его, проигнорировав девушка с невозмутимым видом, продолжала не заметно для едущей с ними семейной пары ласкать мамину попочку. В итоге Марине ничего не оставалось кроме как примериться с дерзкими фривольностями дочери. К тому же они ей определенно нравились. С ними она начинала ощущать себя полноценной женщиной. Желанной женщиной...
Кирилл с Оксаной, наконец, оставили их одних, покинув кабинку лифта на своем этаже.
— Ну, ты и экстрималка! — Как только двери затворились, и лифт продолжил подъем, картинно округлив и без того огромные ярко-синие глаза Марина ущипнул девушку за бок. От чего та звонко, пронзительно взвизгнула, засияв в улыбке.
Затем пристально посмотрев на дочь, женщина провела ей по губам большим пальцем руки. На подушечке, которого моментально остался розовый оттенок:
— Повезло еще что не заметили того что ты моей помаде.
— Мам, чем старательнее мы будем скрывать нашу связь, тем явственней она окажется. — Глубокомысленно аргументировала Анна.
— Пожалуй, твои слова не лишены смысла, но благоразумная осмотрительность все одно не будет лишней.
Лифт остановился, и прелестницы переместились из него сначала на лестничную площадку, а оттуда в прихожую квартиры.
Зажгли свет. Марина присела на мягкий пуфик. А Анна опустилась перед ней на колени. Как и делала это прежде, она заботливо сняла со стройных ножек любимой женщины черные кожаные сандалии. И, как и прежде не вольно, залюбовалась ее потрясающе красивыми ступнями. Маленькими ухоженными и аккуратными с хорошенькими миленькими пальчиками чьи ноготочки как и на руках покрывал черный лак. А второй на правой ножке и вовсе был украшен серебряным колечком. Что предавало пальчикам ног дополнительную изысканную сексуальность. Наслаждаясь которой девушка сделала то, о чем так мечтала уже долгое время. Поднеся мамины стопы к лицу, она поцеловала их сексуальные пальчики. Нежно тронув губами кончик каждого. Пока не остановилась на последнем. Большом пальце правой ступни. Ему она уделила особое внимание. Вобрав его целиком в свой девичий ротик, и став самозабвенно посасывать. Что ввело Марину в некоторый ступор, полностью обескуражив на некоторое время. Пребывая в нем, она растерянно смотрела на дочь, не отнимая у нее стоп и чувствуя просыпающееся внизу живота возбуждение...
Анна же окончив ласкать ножки, развела их в стороны и стоя на коленях меж ними, обвила шею матери берестами белых рук:
— Я люблю тебя. — Прошептала девушка и ее губы соединились с губами Марины.
— И я тебя люблю. — Ответила таким же полушепотом женщина, как только девушка отняла уста от ее уст.
— Чем займемся? — Не двусмысленно спросила девушка.
— Только не этим. — Покачала головой Марина. — У меня месячные и я хотела бы в душ.
— Отлично! — Вскочив, Анюта направилась к ванной, по пути стаскивая с себя белую футболку и белый лифчик. — Я прогрею, прогоню воду.
Вздохнув, Марина утомленно поплелась следом, ступая босыми ногами по прохладному паркету пола. У женщины не было настроения для интимных забав, к которым ее так усердно склоняла дочь в виду эмоциональной импульсивности