Входит и выходит

Бетани подавила стон и начала вылезать из обрезанных шорт. Они были обтягивающими — Миранда велела ей надеть что-нибудь распутное, но лучшее, что она могла сделать, это старую пару «Дейзи Дьюкс», которую она еще не успела выбросить, и сувенирную рубашку, которую она купила, когда напилась в Канкуне. Судя по тому, как Миранда облизала губы, Бетани выглядела не так уж плохо.

— Все верно, милая, — проворковала Миранда, ее глаза упивались видом Бетани, выходящей из шорт и спускающей розовые трусики вниз одним быстрым движением. — Гораздо приятнее избавиться от этой тесной одежды, не так ли? Гораздо лучше слушать меня и делать то, что тебе говорят. Не так ли, милая? Бетани знала, что Миранда уже знает ответ; мокрое пятно на ее нижнем белье говорило больше, чем слова. Но она все еще хотела ответить.

— Да, М-мэм, — пробормотала она, внезапно не зная, как называть Миранду. Она забыла спросить, и она не была уверена, была ли госпожа слишком официальной, или «Миранда» недостаточно уважительной, или был тайный титул, как «Ваша Божественность», который Миранда ожидала, что она знала. «Мэм» вылетело вылетело изо рта неожиданно. Она накинула рубашку на плечи, радуясь возможности на мгновение избавиться от пристального взгляда Миранды.

Однако, когда она подняла рубашку над головой, выражение страстного возбуждения на лице Миранды рассеяло её беспокойство. Миранда выглядела так, словно ей было трудно удержаться от того, чтобы схватить Бетани и тут же потащить ее на кровать, вместо этого она сказала: «Хорошая девочка. Иди сюда и ляг, дорогая. Да, просто ложись на кровать, не надо говорить, просто смотри, слушай и расслабляйся».

Бетани сделала, как ей было сказано, ее щеки вспыхнули от возбуждения при словах Миранды. Ласкательные прозвища должны были показаться глупыми, но Бетани не могла перестать думать о том, как это сексуально, когда ты становишься не собой. Она больше не была «Бетани», она была хорошей девочкой, милым домашним животным, игрушкой для Миранды. Потеря имени казалась объективной, но без жестокости, которая подразумевалась. Это заставило ее почувствовать себя восхитительно пассивной, удивительно покорной, и когда Миранда раздвинула ее ноги и склонилась над ней, Бетани обнаружила, что больше не хочет двигаться.

— Я знаю, что ты хочешь, чтобы я трахнула тебя, сладкая, — промурлыкала Миранда, прижимая кончик фаллоимитатора ко входу в пизду Бетани и медленно потирала его вверх и вниз. Бетани почувствовала, как смазка смешивается с ее собственным соком. — Ничего не поделаешь. Теперь ты можешь думать только о том, как мой член входит и выходит из твоей маленькой киски. Входит и выходит, зверюшка. Входит и выходит. Она лениво водила игрушкой по клитору Бетани. — Входит и выходит. Чем больше ты это представляешь, тем меньше думаешь о чем-то еще.

Бетани тихонько ахнула, когда Миранда чуть подвинулась так, что кончик фальшивого члена потерся между ее половых губ, дразня ее, но все еще не трахая. Она чувствовала себя парализованной желанием, удерживаемой на месте собственным возбуждением, неспособной подтолкнуть себя