Особая дружба

оргазма, ее жадный рот выпускает мои губы, а на его месте оказывается ее благоухающая щель, и моему языку остается только довести ее саму до пика наслаждения.

Конечно, на самом деле все это проделывали у меня между ногами мои пальцы, а вонзался в меня мой серебристый вибратор, но когда вокруг темнота ночи, воображение способно творить чудеса. Я всегда крепко сплю после хорошего оргазма, и в ту ночь я спала великолепно. Я даже подумала, что если секс с другой женщиной может быть почти таким же приятным, как с мужчиной, то, может быть, конечно, только может быть, и стоит разок это попробовать...

Утром я поняла, какую шутку сыграло со мной мое воображение. Оно помогло ей обмануть меня, а потом, вырвав инициативу из моих рук, силой овладеть мною, но не в облике женщины, а в облике мужчины. Однако, когда шторы распахнуты и в окна струится солнечный свет, все эти переживания кажутся такими нереальными.

Инна встретила меня у дверей дома своим обычным энергичным объятием. Я же совсем забыла об этой ее привычке и поэтому не была готова к такой встрече. Я сразу напряглась, как только ее руки обхватили меня, и она, почувствовав это, рассмеялась и отпустила меня.

— А теперь давай поздороваемся как натуралы, — сказала она и сжала мою ладонь в рукопожатии. — Я сообщила об этом тебе потому, что я посчитала тебя единственной из моих подруг, кто не очумеет от такого известия. Не бойся, я не ищу партнерш. К тому же мне меньше всего хотелось бы отпугнуть от себя одну из лучших подруг. Не бойся, Света, я не стану к тебе приставать. Но если ты вдруг что-то захочешь, то скажи мне об этом напрямую, я не понимаю намеков. Договорились?

На это я, насколько могла мягко, ответила, что между нами вряд ли что-нибудь может произойти.

— Неужто у тебя уже завелись знакомые лесбиянки, — спросила она, изобразив налицо изумление, но тут же поспешно добавила. — Шутка. Ведь я же могу с тобой шутить, как прежде?

Вдруг все мои страхи показалась мне такими глупыми. Инна была все такой же Инной, просто она мне открылась еще одной своей гранью. И я крепко обняла ее.

— Вот так-то лучше, — сказала она. А вечером мы уже, как это бывало прежде, удобно устроились на ее кровати. Она сидела, поджав под себя ноги, а я лежала на животе, подперев голову руками, и болтала ногами в воздухе.

— Ну, давай, спрашивай, — сказала она. — Я же видела, что ты весь ужин сдерживала себя, хотя тебе страшно хотелось расспросить обо всем.

Я швырнула в нее подушкой и сказала: — Я даже предположить не могла, что у меня все это отражается на лице.

После этого у нас начался откровенный разговор, за время которого мы успели выпить две бутылки белого вина и слопать коробку шоколадных конфет. Ее объяснение оказалось довольно запутанным. В один тугой клубок сплелись разные причины. Частично сказались детские