Рабыня. Часть 3

как будто выпила водки. Мне страшно захотелось пососать его член, а он чтобы после трахнул меня раком. Не знаю, почему я стала такой развратной? Раньше я за собой таких желаний не замечала.

Подружки и я с ними прошли на дачный участок. При этом Кристина меня не познакомила с хозяйкой, что было, впрочем, вполне естественно: я ведь была только её верной рабыней, обыкновенной вещью, а с вещью и обращаются соответственно.

Девчонки уселись в густо увитой виноградом беседке. Дог, обнюхав незваных гостей, в том числе и меня, преданно уселся у ног своей маленькой госпожи. Я, не решаясь присесть на лавочку, покорно застыла возле Кристины. Подружки достали тонкие белые сигаретки и закурили. Кристина обратилась ко мне:

— Сучка, подойди ближе, стань на колени и раскрой пошире рот — будешь моей пепельницей.

Я невольно вздрогнула от услышанного, но не подала вида, что шокирована. Покорно опустилась на колени, не смущаясь присутствием посторонней, незнакомой девушки, подползла на четвереньках к Кристине, раззявила рот. Моя безжалостная доминантша сбила мне в рот пепел и сплюнула горькую табачную слюну. Горячий пепел несильно ожёг язык, но его тут же затушил плевок. Я, стерпев, слегка сморщилась. Тут же проглотила всё, что было у меня во рту.

Натали самодовольно заржала, потянулась сигаретой к моему раскрытому рту, сбила ногтем кривой столбик пепла и тоже сплюнула. Я проглотила и её слюну.

Кристина обратилась к хозяйке дачи:

— Вика, это моя новая рабыня и пиздолизка. Она делает всё, что я захочу. Это маханша опущенной пидораски Ольки, которую перетрахало уже полшколы. Девочки на уроках загоняют её под последнюю парту, и она весь урок лижет кому-нибудь пизду. На перемене кто-нибудь запирается с ней в кабинке сортира, срёт в унитаз, а Олька вылизывает своим языком её грязную жопу. Маханша у неё такая же блядь, старше меня в два раза, но я её постоянно бью по чему попало, наказываю за любую провинность, даю полизать свою киску и попку, а ей всё это безумно нравится. Она любит меня, как комнатная собачонка, и кончает, как сучка, когда я позволяю ей меня полизать. Ты можешь тоже издеваться над ней, как только захочешь, ради меня она всё вытерпит... Правда, животное? — обратилась Кристина ко мне.

— Правда, милая, — покорно кивнула я головой, с нетерпением ожидая, что будет дальше.

Хозяйка дачи, Вика, внимательно посмотрела мне в глаза и приказала:

— Разденьтесь.

Я тут же вскочила с колен, сбросила на лавочку пиджачок. Кристина брезгливо спихнула его на пол. Я поняла и, сняв юбку, бросила её туда же. Трусиков и колготок на мне не было. Я сняла кофточку, которую швырнула на остальные вещи, и вновь, голая, упала на колени.

Вика потрепала кобеля за холку:

— Иди к ней, Нарцисс. Это — сучка, и она твоя.

Нарцисс продолжал безучастно сидеть возле хозяйки, вывалив большой красный язык и пуская слюни.

— Поцелуйте его в губы, — приказала мне Вика.

Я, на коленях подползла к кобелю, зажмурила от страха глаза,