Медсестра

страстного огня полыхало во мне и блаженство захватывало каждую клеточку моего тела. Как же мне хорошо. Я счастлива, я на седьмом небе, я парю в невесомости и огонь любви казалось горит и сияет повсюду. Во мне и вне меня. Он нарастает и от счастья, такого глубокого и сильного, я снова теряю сознание.

Рассвет. Я вновь открываю глаза и замечаю, что нахожусь совсем в другой палате. Меня что, снова перевели? И кровать не такая мягкая и пружины выпирают. Рядом с моей койкой в двух метрах расположена другая и от неё распространяется неприятный запах. Я замечаю, что на ней лежит пожилая женщина и этот запах исходит от неё. Она ругается.

— Да что это за больница такая. Всю мою еду из холодильника выкинули. Мясо выкинули, курицу выкинули, значит не положено, а помои хлебать больничные положено? Да где это видано, чтобы в борще мяса не было. Ворюги, скоты. Я буду жаловаться главному врачу! Я буду писать в прокуратуру и соцзащиту, я найду на вас управу.

Затхлый спёртый воздух, наверное здесь кто-то ещё. Я поворачиваю голову и осматриваюсь. Так и есть. В больничной палате ещё три койки и на одной из них кто-то надрывно кашляет. Под потолком развешаны стираные наволочки, полотенца, чьи-то трусы и колготки не первой свежести. На стене прямо справа от меня приклеена бумажка. На ней на принтере отпечатано: «'Цветкова Светлана Николаевна. 31 год. Диагноз: «Острое ингаляционное отравление сильнодействующим веществом». И я начинаю понимать, что нахожусь в реальном мире. Или нет? В коридоре за дверью слышится грохот кастрюль и чей-то женский голос: «» Если ты, падла, ещё раз гавкнешь, я тебе такой укол в жопу поставлю, что ты ни лечь ни сесть не сможешь, скотина неблагодарная'». И дальше: «» Не дай Бог ты это жрать не будешь, я тебе эту кашу на голову одену'». И постоянный топот. Я вновь закываю глаза и проваливаюсь в полудрёму. Всё происходящее откатывается на второй план и передо мной снова возникает образ Лили. Я хочу её присутствия, скорее бы уже приходила. Теперь я знаю, что люблю её, и когда она придёт, я обязательно признаюсь ей в этом. Я хочу, чтобы мы были вместе, и я непременно ей это скажу. Лиля, пожалуйста, приходи скорее, я хочу тебя снова видеть, мне многое надо тебе сказать. Я так хочу, чтобы ты пришла. Я хояу видеть твоё лицо и целовать твои руки. И снова из коридора: «'Ну вот куда ты ссышь, скотина ты, животное. Тебе что, повылазило? Заставить бы тебя шваброй помахать! «»

— Так, просыпайтесь, просыпайтесь Светлана Николаевна, как мы себя чувствуем?

Я разлепила глаза и передо мной сидел тот самый врач, который ещё в реанимации назначил мне укол в вену.

— Всё хорошо, доктор — ответила я

— Дышать не больно? Кашля нет? Ощущений инородного тела в горле нет? Так Татьяна, как сатурация? Гемоглобин? Узи печени, эхо