мной в тот момент, когда я позволила направить мою голову между ног Джейн. Слепо тыкаясь между ее ног, я в конце концов добралась в пункт своего назначения. Ее собственные трусики были спущены. Я попробовала ее. Справившись с рвотным рефлексом, я засунула в нее язык. Она придвинулась ближе, впечатав мое лицо в свою промежность, удушая меня. Мой нос стимулировал теперь ее клитор, а язык ласкал стенки ее влагалища. Прошло минут пятнадцать прежде чем она кончила. Все мое лицо было в ее соках. Волосы были мокрые и спутанные. Я сглатывала тонны гормонов Джейн.
Через пять минут, Джейн привела себя в порядок и сказала:
— Это было потрясающе. Вау, Джи!
Еще через пять минут, когда она успокоилась, она разрешила мне снять «повязку». Подняв голову я увидела улыбающуюся мне Джейн, показывающую большой палец вверх. Я не знала, что сказать. Обернувшись, я увидела, что Эйприл в отключке.
Пойди разберись. Думаю, она пропустила последний эпизод унижений.
Вместе с Джейн мы отнесли Эйприл наверх, в ее комнату. Я была все еще голой и после неловкой и унизительной паузы, тоже отправилась к себе в комнату, с раскалывающейся головой. Перед глазами стоял образ зловеще улыбающейся Джейн.
Я легла спать, мучаясь вопросами. Что я натворила? Неужели у меня не осталось ни капли самоуважения? Я только что разделась догола, побрилась и орально ублажила восемнадцатилетнюю квартирантку. Выполняла все ее приказы. Игра казалось, была предлогом чтобы открыть мою сабмиссивную сущность.
Я могла уйти в любой момент. Джейн и Эйприл стебались бы надо мной еще пару дней, но затем, все это забылось бы. Но теперь — ни я, ни Джейн, не забудем эту ночь.
Я начала плакать. Что не так со мной?