про это молчала. Колготки в нескольких местах на мне оказались порваны, а лица наши были вымазаны. Наконец мы вернулись на поляну, где все уже собирали вещи и тушили костёр. И по нашему виду все тут же догадались, чем мы занимались. К подобного рода сценам я уже привыкла, и даже чем-то они мне нравились. А вот Ира не знала куда себя деть. Я видела, что она готова провалиться от стыда сквозь землю. Ничего, привыкнет.
На следующий день я как ни в чём не бывало сидела на лекции. Ира опаздывала, а я поглядывала на часы. Наконец, она появилась прямо перед преподавателем и проскочила в зал. Это было на неё не похоже, потому что она всегда приходила на десять-пятнадцать минут раньше начала занятий, и делала какие-нибудь объявления. Она направилась в мою сторону и села рядом со мной. В ней виделась перемена. Она посмотрела на меня и тихо прошептала:
— Привет, как хорошо что ты здесь и ты рядом.
— А что?
— А то — она улыбнулась немного пошло — я слагаю с себя обязанности старосты — ведь теперь мне не светит административное продвижение так сказать. Кто-то настучал на меня, и в деканате только что меня отстранили.
— А как ты к этому отнеслась?
— А никак. Теперь мне всё равно. Мы сегодня будем вместе? Ты будешь меня любить?
— Конечно. И ты меня тоже будешь.
Она опустила руку под стол и погладила меня по ноге. Я ответила тем же. Лекция началась.