бегать друг за другом, поляна наполнилась звуком брызг и детским смехом. Ева, успокоившись, присела у дерева, и стала наблюдать за играми шаловливых детишек. Ей было так хорошо и спокойно, тут в милой и дорогой её сердцу «Ангальдии», что она отдыхала душой, но расслабиться ей не дали откуда-то сверху на неё что-то рухнуло.
Ева открыла глаза и вспомнила, что она заснула на крыше. Причём, на самом её краешке. И сейчас что-то с лёгким повизгиванием и оханьем, проскользнуло мимо, чуть её не сбив. В самый последний момент, это что-то схватило девушку за руку и повисло на ней. Еве пришлось приложить немало усилий, чтобы самой удержаться на скользкой черепице.
Наконец, в пока ещё тусклом освещении приближающегося рассвета, ей удалось разглядеть столь неожиданно свалившийся на неё сюрприз. На руке Евы, беспомощно болтая в воздухе ножками, повисла абсолютно голая девица с растрёпанными рыжими волосами.
— Ты кто? — удивлённо спросила Ева.
— А ты кто? — не менее удивлённо произнесла девица.
— Я первая спросила, — возмутилась Ева.
— Может, отложишь этикет и втащишь меня обратно, пока я тут кости не переломала?
Ангелочек попыталась подтянуть девушку повыше, но у неё ничего не получалось. Второй ...рукой она судорожно цеплялась за край крыши, чтобы самой не свалиться. Но груз в другой её руке всё сильней и сильней тянул вниз. В отчаянии Ева даже хлопнула своим крылом, пытаясь взлететь, но и это не помогло, так-как правое крыло от всей этой акробатики было зажато между её телом и черепицей.
— Ого! — удивилась рыжая девица, только сейчас разглядев за спиной своей спасительницы крылья. — Да я же тебя знаю! Ты наверное Ева, местная крылатая знаменитость...
— И как это вы догадались... — процедила сквозь зубы ангелочек. — А я вот, признаюсь, никак не узнаю вас без одежды.
В этот момент из дверей соседнего здания вышел местный пекарь. Сняв с головы свой пекарский колпак, вытер пот со лба и вздохнув полной грудью свежесть утренней прохлады, вознёс глаза к небу. Увиденное тут же поразило его до глубины души, заставив замереть на миг его сердце, а затем вновь затрепыхаться с удвоенной частотой.
— Мама мия, святые небеса! — единственное, что смог он вразумительно произнести.
Свесившись с крыши соседней таверны, на его утомлённые от жара раскалённой печи глаза, взирало самое прекрасное и чудесное творение всевышнего создателя — женская попка. А если быть точнее, то две слипшиеся от всхожих дрожжей и спёкшиеся от огня вожделенных глаз булочки. В лучах утренней зари, подёрнутые лёгким румянцем, они выглядели наиболее притягательно и аппетитно.
— О, святая Ванилина, покровительница всех кондитеров, спасибо тебе за это откровение, за этот знак свыше! Именно этот дивный божественный образ я и искал всю свою жизнь для своих булочек...
— Вот блин! — тихо выругалась Ева, услышав столь пламенные причитания влюблённого пекаря. — Слышь там, подруга, вы не могли бы менее соблазнительно сверкать своими прелестями, а то одного зрителя уже ослепила ваша попа. Не хватало ещё чтобы весь