До того как, Илларион Степанович — сосед мой по саду — вывалил перед моими губами свой половой член, чтобы запихать его мне в рот...
Даже до того как, он своими голодными руками жадно тискал под футболкой мою молодую грудь с торчащими сосцами...
И, конечно, до того как, он жадным ртом терзал мою киску, целовал мои половые губы и небритыми щеками тёрся о мои ягодицы...
Мой муж, смеясь, говорил мне: «О, смотри, опять сосед нарисовался, сейчас подглядывать за тобой начнёт, словно в музее!» Я возмущённо пихала мужа в бок, но, как только муж уехал в командировку...
Бесконечный шквал восторга накрыл меня в тот момент, когда сосед стянул с меня трусики и оголил мою попу. Киска, вмиг, запылала влажным жаром, а по коже побежали мурашки, — мужчина прикоснулся к моим ягодицам — я, больше уже не отдавая себе отчёта в происходящем — оттянула попу навстречу его жадным ласкам!
Но, почему, вдруг, такой поворот событий, ведь половой тяги я к нему не испытывала!?
(Еще бы! Ему 60 лет, а мне — всего девятнадцать!) Да и мужу изменять я не собиралась...
Но, в тот момент, когда мы были одни, сосед, вдруг, спросил меня:
— Наташа, любишь вишню?
— Да.
— Поможешь мне её собрать?
Я чувствовала, что — всё это неправильно! Ведь, если я — полезу на стремянку, футболка моя — уже ничего не будет скрывать, и мужчина — стоящий внизу — увидит всё!
Он увидит мои пикантные места, будет разглядывать мои голые ноги, мою попу в стрингах, мою промежность. Разве я могла так поступить? Нет!
Почему же тогда — я так поступила?
Почему я полезла на стремянку, демонстрируя соседу все свои прелести? И столь постыдная демонстрация своих прелестей вызвала во мне столько эмоций?!
Почему, когда я возмутилась: «Что вы делаете!? Перестаньте сейчас же!», Илларион Степанович не только меня не послушал, но и продолжил крепко держать меня за бёдра и целовать мои ягодицы?
Почему я так быстро сдалась, и перестала сопротивляться? Почему позволила ему — снять с меня трусики?
А когда я слезла со стремянки, Илларион Степанович привлёк меня к себе, и начал меня целовать. Прямо там, под вишней. Я стояла в одной только футболке, а снизу голая — и это меня возбуждало. Наверное, именно поэтому я отвечала на страстные поцелуи мужчины, и позволяла ему трогать меня везде, где он хочет. Я смотрела на его светящееся кайфом лицо, и мне стало приятно оттого, что я доставляю ему это удовольствие. Мне захотелось сделать для него — кое-что ещё.
Я осмотрелась, и увидела кусты смородины. «Пойдём туда» — прошептала я. И сосед, в предвкушении того, что сейчас займётся со мной трахом, поспешил в кусты. Он не отлипал от меня, словно я могла убежать, исчезнуть, растаять, как облако, как мираж, как сон: чудесный, долгожданный, приятный, чувственный, страстный...
В кустах я, тут же, опустилась на колени, и стала расстёгивать штаны у мужчины. Но, когда перед моим лицом оказалась его волосатая залупленная штуковина, мне, почему-то, расхотелось брать её в рот. Ну что тут поделаешь?