Счастливый отец. Неожиданный свидетель

... Я не успел. Несмотря на то, что кнопка «стоп» была нажата, двери все равно открылись. Марина самозабвенно продолжала двигать взад-вперед своей белокурой головкой, насаживаясь ротиком на член и не замечая ничего вокруг. А я с ужасом ждал, когда же дверь откроется полностью и моим глазам предстанет человек, ставший невольным свидетелем наших забав. В голове уже крутились мысли о том, как замять дело. Откупиться? Найти оправдание? Но что тут можно сказать?

Наконец дверь открылась. На пороге стояла Марфа Ильинична — пенсионерка, чрезвычайно склочная и злобная особа. Она изумленно вытаращила глаза и принялась переводить взгляд с меня на Маришу и обратно. Дар речи старушка, очевидно, потеряла. Я поспешно отпрянул от горячего ротика дочери и начал застегивать брюки. Мариночка посмотрела налево, увидела непрошеную гостью, застыдилась и отвернулась, вытирая перепачканные губки. Ее щечки и ушки стали пунцовыми, но она так и осталась стоять на коленках, упираясь ими в мягкий пуфик.

Марфа Ильинична стояла, беспомощно разевая рот, словно аквариумная рыба. Но крик и ругань уже так и просились наружу.

— Марфа Ильинична, успокойтесь. Это не то, что вы думаете... — начал было я.

— Что?! Да как вы себе позволяете?! Родная дочь! Я немедленно звоню в правоохранительные органы!

— Не надо! Послушайте, мы ничего такого не делали! Это всего лишь... упражнения! Гимнастика! — я молол чушь, надеясь непонятно на что.

Но Марфа Ильинична уже протиснулась в лифт и принялась выпихивать нас локтями. Мариша только и успела подхватить пуфик, как пенсионерка заняла место в кабине и ткнула кнопку 11 этажа. Ее физиономия выражала злобу и ненависть, она была полная решимости «сообщить куда следует».

Мы с дочерью горестно переглянулись — из-за злобной старушки пропало все настроение. Поднимаясь наверх, Мариночка успела посетовать на сложившееся положение и сказала еще одну фразу, которая меня удивила.

— Пап, а все-таки было классно! Я не зря загадала такое желание.

— Подожди-ка, а что именно тебе понравилось?

— Сама ситуация. Острота ощущений, то чувство, когда кто-то может зайти и увидеть... Это потрясающе! Когда мы делаем это дома или в палатке — совершенно другие переживания. Тоже приятно и весело, я получаю удовольствие, как и ты, но нет выброса адреналина и такого щемящего чувства внутри, это трудно описать...

— Но ведь нас увидели! Ты понимаешь к чему это может привести?

— Понимаю. Прости, но сами ощущения мне очень понравились.

Мне было стыдно признаваться, но и я испытывал нечто похожее.

— Ладно, мне тоже, если честно, понравилось. Но как мы теперь будем выкручиваться-то, а?

— Что-нибудь придумаем, не волнуйся, пап!

Мы добрались до 12 этажа и вошли в квартиру. Вика и Аркаша все еще не пришли. Марина пошла на кухню заваривать чай, а я присел за ноутбук. Через некоторое время в дверь позвонили. Я пошел открывать, думая что это Вика с Аркашей. Но на пороге стоял человек в форме сотрудника органов правопорядка. Меня буквально прошиб холодный пот, но я заставил себя открыть замок. За спиной представителя