Минетчица

Я хочу поделиться с читателями и читательницами некоторыми подробностями и особенностями из моей личной жизни. Меня зовут Алёной, мне сейчас 28 лет, я блондинка, хотя часто крашусь то в тёмные, то в рыжие тона. Стройная, с красивыми ногами, и очень красивым лицом, — так мне все говорят. Внешностью не обделена, иными словами. Тем не менее, эта самая моя внешность и явилась причиной моего замешательства, недоумения, легкомыслия, и наконец, множества слухов и клеветы в мой адрес, на протяжении последних десяти лет моей жизни. Поэтому мне стало тяжело носить это всё внутри себя, и я решила поделиться своими переживаниями с читателями, и пусть уже они сами решат, что я за женщина, и правильно ли я себя веду.

Всё началось ещё в школе, мне тогда уже было 18, когда наш физрук, Леонид Петрович, попросил меня как-то раз остаться после уроков в школе, ещё на час, на два, чтобы помочь ему там что-то оформить в спортзале. Я охотно согласилась, потому что и время у меня в тот день было, и настроение было отличное, и Леонида Петровича я, как и многие другие девчонки нашей школы, можно сказать, обожала. Высокий, атлетично сложенный, с огромными бицепсами, с белоснежной улыбкой и искромётным юмором, он так чудесно проводил свои уроки физкультуры, что, честно говоря, нам, девчонкам, становилось, как бы это лучше выразить.., ну, скажем, влажно между ног. Я понимаю, что мы тогда только ещё созревали, и что нам нельзя было даже и думать о таких запретных, но сладких делах, но... Жизнь требует своё, и, насколько я помню, почти каждая моя одноклассница, рано или поздно влюблялась в Леонида, и потом ходила страдала по нему. Я — не исключение. И как раз тогда, когда он меня попросил остаться и помочь ему, тогда была весна, апрель, приближался конец школы, выпускной вечер, как раз тогда я ощущала какой-то особенный манящий зов во всём своём теле. Но я тогда не могла понять, что всё это значило, и как я должна была поступить наилучшим образом.

Итак, оставшись после уроков в спортзале, я вскоре увидела самого Леонида Петровича, как всегда одетого в свой синий адидасовский спорткостюм и кроссовки. Он подошёл ко мне, поблагодарил за то, что я согласилась ему помочь, и коротко объяснил мне суть дела, что мне надо делать, куда что ложить, и где что клеить. Надо было оформить под офис его комнатку, примыкающую к спортзалу, и наклеить на стены вымпела и грамоты. Пока он перетаскивал из кабинета труда в спортзал какие-то новые снаряды и кегли, я прилежно клеила вымпела внутри его кабинета. Время от времени физрук заходил ко мне туда, спрашивал, справляюсь ли я, нужна ли мне помощь, и снова выходил. Мне самой, честно говоря, работа не казалась сложной и тяжёлой, но вот есть хотелось. Я проголодалась за весь день, и сказала об этом Леониду, когда он в