Счастливый отец. Никогда больше

Проснулся я от нежных прикосновений. Было просто невероятно открыть глаза и увидеть, что младшая дочь уже склонилась над моим членом и легонько ласкает его своим маленьким язычком. Я потянулся рукой и погладил ее шелковистые волосы, провел пальцами по бархатным пухлым щечкам и вздернутому носику. Мариша отвлеклась от своего занятия и улыбнулась, поправив непослушную прядь волос. Она была в одной ночнушке, но не босиком, рядом с диваном стояли пушистые тапочки — девочка усвоила вчерашний урок.

— Не отвлекайся, пожалуйста, — тихо попросил я.

— Не буду, пап... — прошептала девочка.

— Вы больше на меня не злитесь? — взволнованно спросил я.

— А ты не будешь пить кофе? — Марина посмотрела на меня своими огромными глазами.

Я наклонился и ласково чмокнул ее в губки, одновременно сжав руками упругие сисечки дочери.

— Никогда больше, обещаю, — тихо сказал я.

В приоткрытое окно лоджии ласково задувал теплый майский ветерок, пели птички, на детской площадке шумели дети, которых вывели погулять в выходной день. А моя Мариночка в это время с хлюпаньем насаживалась своим детским ротиком на отцовский член, пуская аппетитные слюнки и помогая себе ладошкой. Я немного приподнялся и коснулся рукой ее попочки, которую не могла скрыть короткая ночная рубашка. Игриво вильнув филейной частью, Мариша неразборчиво промычала:

— Неф уф, папа! Фнафяла минет, а пофом вфе офтальное!

— Хорошо, доча, как скажешь! — улыбнулся я.

Я откинулся на подушку и принялся наслаждаться ощущением горячего дочкиного ротика и юркого язычка, который так и порхал вокруг моего пениса. Впрочем, продолжалось это недолго, так как Марина сменила тактику, выпустив член на воздух и принявшись покрывать его робкими поцелуями, а также касаясь им своего носика и щечек. Я не выдержал нежных прикосновений девочки и с тихим хрипом кончил прямо на ее лицо. Эмоции буквально захлестывали меня, после целого дня воздержания член все брызгал, и брызгал, не желая останавливаться.

Мордашка дочери покрылась липкими капельками, которые она с улыбкой слизывала, но нектар продолжал извергаться, правда, уже не на ту высоту, что в начале, брызги падали на мой живот и руки. Увидев это безобразие, девушка наклонилась, и стала губами собирать остатки. Я восторженно гладил ее волосы и покрасневшие ушки, пока Марина увлеченно предавалась столь приятному занятию.

Закончив, Мариша приподнялась на руках и поцеловала меня в губы. После этого она лукаво улыбнулась.

— Ну как?

— А... паровозик? — совсем уже обнаглев, сказал я.

— Это потом, после завтрака! — засмеялась Мариночка, запахивая ночнушку. Напоследок я ухватился за ее голенькую грудь, но девочка решила не давать мне распускать руки и вскочила с дивана.

— А Вика справится с готовкой? — встревоженно спросил я.

Все-таки главным кулинаром у нас была Мариша.

— Да там только пирог разогреть, — отмахнулась младшая дочь. Она наклонилась, чтобы обуть тапочки, но тут-то ее и поджидал сюрприз. Ночная рубашка задралась, явив мне и птицам за окном нежные девичьи прелести. Ухватив девушку за бедра, я притянул ее к себе и чуть наклонил вперед. А затем начал ласкать ее,